Виолетта Александровна целует меня в щеку, затем обнимает Егора и тоже что-то тихо ему говорит.
― Извини за это, ― Ангел наклоняется ко мне. ― Просто моя мама сегодня чересчур эмоциональная.
Я смотрю на него, его глаза так близко, что тепло, исходящее от них, я почти ощущаю физически.
― Да что ты. Твоя мама супер, ― отвечаю я.
Ангел улыбается и отстраняется.
Мы все успокаиваемся, и наступает время подарков.
― Наш подарок ты уже получил, ― говорит Виктор Валерьевич, ― теперь ваш черед, ребята.
Егор поднимается со стула первым и куда-то уходит. А через минуту приходит с коробочкой в руках и протягивает ее Ангелу.
― С днем рождения, дружище, ― говорит Егор и наполовину смущенно улыбается.
В глазах Ангела загораются искры заинтересованности. Он откатывается от стола и разворачивается к Егору. Берет коробочку в руки и слабо трясет ее.
― Открывай, ― говорит Егор. ― Тебе понравится.
Ангел ухмыляется и избавляется от коробочки.
― Ого, ― присвистывает Ангел и достает зеркальный шар средних размеров. ― Это же…
― Антигравитационный шар, ― кивает Егор.
Ангел изумленно вскидывает брови и широко улыбается, рассматривая шар со всех сторон. Я завистливо прикусываю губу, потому что подарок Егора действительно необычный. А вот мой предсказуемый. И почему я не догадалась купить антигравитационный шар?..
― Спасибо, Егор! ― с восхищением благодарит Ангел. ― О, тут даже есть обучающий DVD-диск… Классно! Спасибо!
Они пожимают друг другу руки, и Ангел еще какое-то время рассматривает это антигравитационное чудо.
Я уже не чувствую былой уверенности в том, что Ангел будет без ума от моего подарка. Но я все же рассчитываю на ту реакцию, которую ожидала, когда покупала пластинку.
Я встаю со стула и протягиваю Ангелу желтый подарочный пакетик. Он с лукавой улыбкой смотрит сначала на меня, затем с любопытством опускает голову в пакетик и сует туда руку.
― Пластинка! ― восклицает он, как маленький мальчишка, получивший конструктор, о котором мечтал долгое время. ― «Black Sabbath»! 1972 года! Ух-ты! ― Ангел поднимает голову, и мое сердце готово взорваться от счастья, потому что его коричневые глаза сияют ярче Сириуса.
― Тебе нравится? ― с сомнением спрашиваю я, нервно кусая губу.
― Шутишь?! Это классный подарок! Вау! ― Ангел разглядывает обложку пластинки. ― Спасибо. Это, правда, очень круто! Мы немедленно должны послушать ее!
― Ну уж нет, молодой человек, ― вмешивается Виолетта Александровна. ― Только после того, как вы попьете чай с тортом.
― Ладно, ― немного разочарованным голосом соглашается Ангел.
Родители Ангела исчезают из гостиной и через несколько минут возвращаются с большим тортом, который несут вместе. Они проносят его к столу и ставят в самый центр.
― Это же Эйнштейн! ― ошеломленно вскрикивает Ангел, рассматривая рисунок на поверхности торта. Затем он смотрит на родителей безумными-безумными глазами, в которых сейчас плещется столько эмоций, сколько, наверно, никогда не испытывал ни один человек. ― Вы сделали торт с Эйнштейном! Не верю! Это самый крутой торт, который я когда-либо видел!
Я немного приподнимаюсь, чтобы лучше разглядеть лицо всем знакомого физика, а замечаю надпись внизу торта:
«Я родился, и это все, что нужно для счастья!»
Должно быть, эти слова принадлежат Эйнштейну.
Какие внимательные у Ангела родители… Мои бы, если бы я обожала Эйнштейна, ни за что не додумались бы сделать торт с его лицом.
― Я поставлю чайник, ― говорит Виктор Валерьевич и уходит на кухню.
― Ты лучшая на свете мама, ― бормочет Ангел. ― Я уже говорил тебе об этом?
Виолетта Александровна смеется и целует сына в лоб.
― Я люблю тебя, мальчик мой, ― говорит она ему.
― И я тебя, ― отвечает Ангел.
Виктор Валерьевич возвращается с кухни с огромным ножом с широким лезвием. Он подходит к столу и начинает резать торт.
― Мне, пожалуйста, голову Эйнштейна, ― просит Ангел.
― Эй! Я тоже хотел съесть его мозг, ― наиграно обижается Егор.
Мы с Виолеттой Александровной начинаем смеяться.
Виктор Валерьевич ухмыляется.
― Не беспокойтесь. Тут головы Эйнштейна хватит на двоих, ― говорит он.
Мне достается левый глаз Эйнштейна. Виолетте Александровне ― его загадочная улыбка. А Виктор Валерьевич довольствуется носом.
Ох, бедный Эйнштейн. Всего разобрали по частям.
Торт как раз такой, какой я люблю. Бисквитный, с кремом и сгущенкой.
Я давно так не наедалась, как сегодня. Точнее, я в жизни столько не ела! В конце праздничного ужина я, довольная и сытая, откидываюсь на спинку стула и тяжело вздыхаю.