Патрик подсчитал, что Соня в последний раз написала ему в позапрошлом месяце. А раньше они переписывались раз в неделю — а то и каждый день…
Недавно Соня дала понять, что надо быть сдержаннее, всё более страстный тон их писем ее родителям не нравится. Они вообще считают Патрика неподходящим и подозрительным знакомством и ждут, что эта затянувшаяся детская дружба надоест Соне.
А Патрик считает, что он не собирается отдавать Соню без боя. Он и так потерял слишком многих. Если что, он готов даже применить магию!
Посмотрим, как магловские родители Сони, как бы круты они ни были, с ним справятся.
…Пожалуй, пора заглянуть в предысторию.
Патрик не думает, насколько этично к маглам применять магию. Он вообще не скрывал от Сони, что он волшебник, только что не колдовал в ее присутствии. И в своих письмах он честно рассказывал о Годриковой впадине, своих родителях, брате–оборотне и Хогвартсе.
Ему нечего скрывать, раз он собирается на Соне жениться.
Правда, поверила ли ему Соня, неизвестно. На его признание, что он маг, Соня ответила:
— Правда? Здорово. А я — принцесса Монако.
И на все попытки Патрика рассказать о магии повествовала о запутаннейшей истории придворных тайн и переворотов.
Доля истины в том была. По рассказам Сони было очевидно, что ее родители — большущие шишки с претензией. Ведь Соня действительно слишком много знала о придворной жизни.
Родители Сони следили за ее знакомствами и чуть не с колыбели договорились о помолвке с другим крутым семейством. Родители Сони учили ее в самых дорогих и престижных колледжах и водили в самые модные места. Родители Сони уже распланировали ее будущее — и даже место в семейной могиле, о Мерлин, — и Соня сразу намекнула, что писать ей надо осторожно, письма прочтут посторонние глаза.
В этом Патрик убедился сам — как волшебник, он сразу обнаружил заклинанием, что кто‑то действительно перлюстрирует Сонины письма.
По мнению Патрика, родители Сони зарвались.
Уж если маги застряли в позапрошлом веке, то эти господа прямой дорогой идут в Средневековье. Как они смеют вмешиваться в жизнь дочери, на пороге XXII век!
Однако, Соня предупредила, что это возможно, и у Патрика на этот счет был готов план действий. Заранее предупрежденный — заранее вооруженный.
Когда‑то он написал Соне, что волшебника не так легко сбить со следа. Если ему не дадут писать Соне, он нагрянет к ней лично!
Вот это Патрик и собирался сделать.
Он взял заранее приготовленный портключ и приказал:
— Доставь меня к Соне, где бы она ни была!
Мгновение спустя он стоял в чудесном саду, рядом с Соней, выронившей от испуга садовые ножницы, и двумя обездвиженными громилами дворцовой охраны.
Зрелище дворца Принцев Монако его впечатлило — но и Хогвартс в своем роде неплох.
— Патрик! Что это было? Как ты здесь оказался? — слабым голосом спросила Соня.
— Я же говорил, что я волшебник, — ответил Патрик.
Соня сначала не верила своим глазам, а потом рассмеялась. Взаимно. Славно они с Соней разыграли друг друга — пардон, не с Соней, а с Ее Высочеством Софией–Евгенией Гримальди, маркизой де Бо, принцессой Монакской.
— Но знаешь, я верила, что ты придешь. С тех пор как перестала получать от тебя письма. Это безумие, я не представляю, как ты мог пробиться через дворцовую охрану и навестить меня, но я ждала, что так и будет.
— Я всегда буду делать так, как ты того ждешь, — сказал Патрик.
— Сначала они просто давили на меня, говорили о тебе всякие гадости. Что ты лжец, что никакого поселка Годрикова впадина или школы Хогвартс в Англии нет, это можно проверить на любой карте, и что семьи Люпиных, Уизли и всех прочих, о которых ты писал, тоже нет на свете, они не зарегистрированы ни в одном реестре… Что пора уже вырасти из детских сказок про ведьм и взглянуть в глаза реальности… и так далее. А потом они просто стали перехватывать мои письма. Наверное, твои тоже. Я пыталась отправлять тайно, через доверенного человека, и его уволили. Я пыталась сама пойти на почту, но я шагу не могу ступить без присмотра, так за мной следят!
— Как они смеют так с тобой обращаться! — возмутился Патрик.
— Они думают, что спасают меня от ошибки. Что если ты не лжец и веришь в свои сказки, это еще хуже: ты сумасшедший. И вообще ты небогат, незнатен и в список королевских фамилий не входишь…
— Как ты считаешь, это непоправимо? — спросил Патрик.
— Я не могу за тебя выйти. Мне просто не дадут, — сказала София и заплакала.
— Посмотрим, — ответил Патрик.
Он взглянул в упор на горилл из охраны, и они ожили.