- А как же маги орков и людей? – ошарашенно произнесла квентка.
- А многое ли они умели? До времен Темного Властелина они не знали никаких сильных заклинаний. Да и потом – это в Темной Империи развивали магию, используя знания их правителя и нескольких его приближенных, учеников инопланетян, а оркам из «вольных княжеств» и людям из восточных королевств достались лишь крохи тех знаний…
- А Проклятые?!
- Пока шло многовековое соперничество «Светлого Альянса» и «Темной Империи», им было не до Верных – и тут уж сработал сложившийся в обществе консерватизм. Наши предки привыкли считать, что все происходящее на Западе их не касается – это было где-то там, далеко…
- И поплатились за свою недальновидность, - горько усмехнулась Анариэль. – За желание жить в обществе и быть свободным от него…
***
Ее звали Анорсель – и она тоже была сильным магом… Правда, она была несколько постарше той, что недавно уничтожила двух ее двоюродных братьев. В отличие от нее, она была уже студенткой четвертого, из десяти, курса КСИ-физического факультета Дома Мудрости. И по силе была кси-оператором девятнадцатого разряда – или, если по-старому, «Мудрой». А еще она была дворянкой, из клана Залесских – и через год ее обещали сделать «Старшей». Дед знал какие-то специальные техники для увеличения силы. Теперь это ей уж точно не грозит – да и называть дедом эту старую сволочь мерзко…
С самого детства мать, с которой она провела большую часть жизни, пока отец постоянно мотался в какие-то командировки, говорила ей про благородство, дворянскую честь, верность долгу и много что еще хорошее… С самого же детства ее всячески оберегала от трудностей и опасностей, от жестокости и подлости – хотя при этом и ругала Советскую власть. И Анорсель выросла на удивление доброй и отзывчивой девушкой, честной, прямолинейной и… убежденной в своей правоте. Искренне верящей, что «Великие роды» были эталоном порядочности и честности, считающей, что большевики и «Верные» специально возводят на них напраслину… И была искренне готова бороться с ними.
Когда ее арестовали – она была уверена, что теперь ее ждут лишь пытки, унижения и позорная смерть. Но она была готова к этому! И желала лишь умереть с честью, не опозорив памяти своих предков… Каково же было ее удивление когда ничего такого не случилось? «Большевистские палачи» не стали ее ни пытать, ни насиловать, ни как-либо еще унижать… Лишь пару раз сводили на допрос, а затем сообщили о ск4ором суде над всем их семейством. Каким будет приговор? На этот счет она не обольщалась… Если она не отречется, то выбор будет между казнью и пожизненным заключением. Но всю жизнь прожить в лагерях… Разве это не страшнее смерти? И Анорсель было готова умереть… Дерзко сказать на суде, что выбирает казнь и с гордо поднятой головой пройти к расстрельной стенке! И никто не дождется от нее ни слез, ни мольбы о пощаде, ни, тем более, прошения о помиловании! Хоть она и не исключала возможности того, что ее прошение будет подписано, но как принять помилование от смертельного врага всего твоего рода?
А потом появилась эта чекистка… Туйлиндэ… И своими рассказами, показанными документами разрушила весь привычный ей мир! Она была не только Мудрой, магом. Она еще была и хорошим физиономистом… Так что чувства, эмоции всего лишь «Мастера» были для нее как развернутый свиток… Она видела и осознавала, что та не врет. Потом она была свидетелем допроса ее отца и дяди – хоть те ее и не видели. Читала документы из архивов – и с каждым часом привычная картина мира разлеталась на все мелкие осколки… Квенти, конечно, упертые. Но когда против их взглядов и убеждений приведены убойные доказательства – большинство предпочитает руководствоваться не эмоциями, а логикой. И оттого Анорсель чувствовала себя словно опустошенной… Все то, чем она жила, во что верила, оказалось ложью, мишурой. И как теперь жить с этим – она не знала.
- Я хочу… отречься, - когда к ней заглянул уже знакомый полковник госбезопасности Сулмелдир, произнесла девушка.
- Хорошо, - кивнул в ответ тот. – Я велю приготовить все необходимое…
И вот день спустя она вошла туда, куда ни разу еще не ступала нога квентийских дворян – в зал с Камнем Истины. У ее деда, как она знала, есть артефакт подобного действия – своеобразный детектор лжи, работающий на неизвестном ей принципе. Однако тот обладает куда меньшим функционалом – лишь показывает правду или ложь. У Камня Истины же, даже у Малого, функционал куда больше. Например, при произнесении «Семейной Клятвы», тот делает как-то так, что квенти в принципе не хотят быть ни с кем другим, кроме того, с кем поклялся создать семью. Оттого измены среди квенти – крайняя редкость. Оно становится попросту «не интересно», не доставляет удовольствия… Как это происходит – не знает толком никто, но именно по этой причине Великие рода никогда не заключали браки у Камня – у предков Анорсель было принято многоженство. У Камня Истины когда-то собирался Совет Старших – и это было гарантией того, что каждый из них будет говорить и делать именно то, что им поручил избравший их народ, а не преследовать свои личные интересы. Камень Истины проверяет и верность произнесенных клятв – и тот, кто даст заведомо ложную клятву, сгорит прямо у камня. И наверняка это еще не все функции его – просто про остальные давно и надежно забыли. Например, почему есть Большой и Малый камни? Анорсель нисколько не сомневалась, что у Большого камня и функций больше. Но по факту их использовали одинаково… А еще вопрос – почему ее предки хотели уничтожить Камни? Говорят, что разрушить их можно лишь в жерле вулкана или в доменной печи, но почему-то князья желали сделать именно это… Для Анорсель это так и было загадкой – прежде она воспринимала их лишь как «олицетворение зла». Хотя дед наверняка знал точный ответ… Увы, ей его так и не успели передать.
Робко пройдя к центру зала, Анорсель встала на колени перед постаментом и положила обе руки на холодную, полупрозрачную поверхность Большого Камня Истины. В какой-то мере ей было боязно… Вдруг она ошибается и ее клятва будет признана ложной? Или у камня есть и еще какие-то скрытые функции – и он уничтожит потомка тех, кто хотел его уничтожить? А сгореть заживо, превратившись в горстку пепла – жуткая смерть… И все же она решилась.
- Именем Зеленого Леса и своей жизнью клянусь, что все мной сказанное – правда. И коль я солгу хоть в малом, пусть меня уничтожит священный огонь, - произнесла почти стандартной начало клятв Анорсель. – Я, Анорсель из клана Залесских, прошу у Верных Клятве, у людей, гномов и орков, у всех ныне живущих, всех их предков и потомков, прощения за те злодейства, что совершили мой род и мои предки. Я, Анорсель из клана Залесских, отрекаюсь от рода своего, от имени своего. Отрекаюсь от недостойной принадлежности к изменникам дела Верных и прошу отныне и навеки считать меня Дочерью Зеленого Леса и Верной Клятве.
Внезапно до того обжигающе-холодная поверхность Камня Истины чуть потеплела, а затем он вдруг вспыхнул зеленым свечением. Клятва принята!
- Именем Зеленого Леса и Советской республики объявляю, что отныне ты – часть народа Верных, Дочь Зеленого Леса и Верная Клятве, и сохраняю тебе личное имя, - подойдя поближе, произнес присутствовавший на церемонии Председатель Совета министров Квентийской ССР. – Носи это звание достойно...
- Встань, Верная, и больше никогда и не перед кем не становись на колени! – подойдя поближе, произнесла выглядящая как девушка лет двадцати пяти, хотя на деле ей было почти восемьдесят, его жена. – Теперь ты одна из нас!
Только… Как жить после того, как все твои прежние взгляды на мир, все твои убеждения рассыпались в прах? Ответить на этот вопрос Анорсель пока не могла… Нужно было время на то, чтобы найти новый смысл жизни, чтобы обдумать и принять новые жизненные принципы.