Не смотрю на Стеллу, но чувствую ее взгляд на себе, когда нас оставляют одних. Выборочно ковыряюсь в тарелке, у меня уже иммунитет на пристальные женские взгляды, ибо дома я под прицелом нескольких женских глаз, так что эта малышка меня совсем не смущает.
— По тебе не скажешь, что трагедия коснулась тебя, — ее голос хрипит, простужен что ли. Поднимаю глаза, внимательно смотрю на бледное лицо Стеллы, подмечая ее попытку держаться хладнокровно рядом со мною.
— Это только кажется, — спокойно отвечаю, отправляя в рот кусочек омлета.
— Что мне теперь делать?
— В смысле?
— Похороны…Бизнес. Я сейчас чувствую себя на перепутье.
— Похоронами я займусь, по поводу бизнеса, думаю твой отец кого-то имеет ввиду.
— Моего отца нет. Кого он может иметь? — резко отвечает Стелла, зло на меня смотря из-под густых ресниц.
— Всегда есть зам, который в курсе всех дел. Поэтому думаю, что этот человек и будет руководить, пока ты не возьмешь на себя все полномочия.
— Я? — широко распахивает удивленно глаза, напоминая мне маленького олененка Бэмби. — Я ни черта не понимаю в этом вопросе.
— Тогда выйди замуж за того, кто в этом понимает. В твоих интересах сейчас припомнить всех кандидатов, которых рекомендовал тебе отец.
— Мы этот вопрос не обсуждали. Мне всего восемнадцать, я еще университет не окончила.
— Жаль, — доедаю омлет, беру чашку с кофем, допиваю его.
— Жаль? — вспыхивает Стелла, ставя локти на стол, подаваясь в мою сторону. Ее голубые глаза полыхают молниями, буря вот-вот превратиться в ураган. — В тебе нет и капли понимания ситуации, в которой я оказалась!
— Я и не обязан понимать, Стелла. Проще говоря, твои проблемы — это твои проблемы, они меня никак не касаются. И если ты повзрослеешь за одну ночь, будет чудесно для всех, в первую очередь для тебя.
— Что ты имеешь ввиду?
— Либо ты выходишь замуж за человека, который возьмет на себя руководство компанией, либо сама садишься в кресло руководителя.
— А замуж мне выйти за тебя? — ирония в каждой букве. Ставлю чашку на стол, усмехаюсь. Перекрещиваемся взглядами, секунду рассматриваю ее. Ей бы время подрасти, обрасти броней, станет прекрасной бизнесвумен, стержень в этой малышке есть, правда, об этом она еще сама не знает.
— Я даже не вариант, Стелла.
— Вы шутите? — откидываю от себя бумаги, будто они пропитаны ядом, который мгновенно проникнет в организм и отравит за считанные минуты.
— Это воля Станислава Сергеевича, последние месяцы его прессинговали, когда компания выиграла тендер на строительство коттеджного поселка в области.
— Вы хотите сказать, что авария может быть совсем не случайностью? — смотрю на юриста Савицкого, тот нервно поправляет свои очки в золотой оправе. О том, что все может быть спланированным, продуманным планом конкурентов, я ночью размышлял на эту тему. Возможно, хотели убрать Савицкого, а мой дядя случайно оказался в машине. Одного убили, другой погиб.
Юрист нервничает, он ведь не знает, чего от меня ждать, тем более все свои эмоции держу под контролем, даже голос не повышаю, сиди и гадай, что в моей голове творится. А в моей голове хаос, который нужно было срочно привести в порядок, разложить по полочкам.
— Я не могу утверждать, ведется следствие, — мужчина достает платок из внутреннего кармана и вытирает вспотевший лоб.
— Понятно, я, к сожалению, не могу принять на себя обязательства, которые возложил на меня Станислав Сергеевич. Есть еще варианты?
— Нет. Насколько мне известно, ваш дядя полностью поддерживал Савицкого.
— Только меня забыли спросить, хочу ли я ввязываться в их дела или нет.
— Эмин Исмаилович, если вы откажетесь, компанию растащат на маленькие кусочки, и в итоге Стелла останется ни с чем. Она может лишиться всего, что имеет, к чему привыкла с молоком матери.
— Давайте без пафоса, — резко обрываю адвоката, беря вновь бумаги. — Хорошо, допустим я бизнес возьму на себя, что мне делать с самой Стеллой? Я не могу находиться в Москве все время, ее нельзя оставлять одну в столице. Замкнутый круг.
— Вы можете забрать ее в Грозный.
— У вас отличное чувство юмора, Захар Генрихович, — делаю ироничный комплимент юристу, просматривая пункты доверенности, о ведении дел компании на свое имя.
— Я не шучу, — смотрю на мужчину поверх документа, он сглатывает, судорожно оттягивает воротник рубашки в сторону. — Вы же не оставите девушку одну, без покровительства? Понимаете, Эмин Исмаилович, как только партнеры, конкуренты, враги прознают, что Савицкая осталась одна, единственная наследница, все направят своих сынков в этот дом, некоторые могут и сами заявится в качестве соискателей на ее руку.