— Ей всего восемнадцать! — стараюсь не вспоминать свои же слова о замужестве, сказанные Стелле за завтраком. Не нравится мне мысль юриста о том, что на нее сейчас слетятся стервятники и буду рвать малышку ради своей выгоды. Сам себе противоречу. Утром мне было плевать, что будет с Савицкой, сейчас начинаю думать, как ее уберечь от налета кандидатов, обезопасить бизнес.
— Возраст никогда не был помехой.
— Я вас услышал, Захар Генрихович. Вы свободны.
— Я хотел…
— Свободны! — четко произношу, взглядом заставляя юриста покинуть не только кабинет, но и дом. Мне нужно время подумать над ситуацией, чтобы принять правильное решение.
Потер лицо ладонями, еще раз перечитываю документ, убеждаюсь, что Станислав Сергеевич видимо предвидел скорую трагедию. В документе были пункты, которые мне в голову никогда бы не пришли, если б не угрожали. Тут выходит, что угроза была реальной, Савицкий о ней знал и подготавливал перинку для Стеллы в моем лице. Дядя Шахид видимо свои планы имел на все, только не успел мне о них рассказать. Возможно мужчины между собой договорились о браке детей, хотя тут только один аспект соприкасается: деньги, — в остальном Булат и Стелла противоположны друг другу, они разные во всем, брак между ними невозможен, как потепление в Антарктиде. В общем вопросов было больше, чем ответов.
Два часа пролетают одним мгновением. За работой я всегда теряю ощущение времени, поэтому, когда в кабинет без приглашения входят мужчина и какой-то юнец, удивленно вскидыванию на них глаза. Судя поведению, эти люди были в этом доме. Мужчина садится в офисное кресло напротив стола, парень пристраивает себя на софе возле стеллажа с книгами.
Незнакомец сверлит меня тяжелым взглядом, изучает мое лицо. Я тоже смотрю на него с непроницаемым выражением, гадая про себя, кто это такие. Первым не выдерживает молчание незваный гость, он поправляет пиджак, облизнув губы, произнес:
— Богданов Антон Павлович. Близкий друг Станислава Сергеевича.
— Ваш спутник тоже близкий друг? — иронично изгибаю бровь, слегка склонив голову. Мне не нравится этот товарищ, не нравится его слащавый сынок в углу кабинета, сидящий как послушный щенок. Внутренне ощущаю их двуличность, скользкость, противные даже улыбаясь. Такие люди, едва отвернёшься, всадят нож между лопаток, и угрызение совести будет крепко спать.
— Это мой сын, бойфренд Стеллы.
— Бойфренд?
— По-нашему, ее парень.
— Я знаю английский язык, Антон Павлович. Чем могу вам помочь?
— Мы пришли выразить Стелле свои соболезнования и поинтересоваться, чем можем помочь.
— Благодарю, помощь не требуется.
— Простите, вы не представились…
— Эмин Исмаилович.
— Эмин Исмаилович, незадолго до трагедии, мы с Станиславом Сергеевичем между собой договорились, что наши дети, по достижению совершеннолетия Стеллы, объявят о своей помолвке.
— Чудесно, вернемся к этому вопросу через год.
— Простите? — серые глаза Антона Павловича забегали в разные стороны. — Мне кажется, что логичнее в ближайшем времени, бизнес нельзя оставлять без присмотра, девочке нужна семья, которая ее поддержит, утешит в трудную минуту.
— Вы можете утешать ее хоть сейчас, гостей никто не запрещал, поддержка бойфренда и друзей будет очень кстати.
— Чудесно, будем заходить по мере возможностей, но бизнес…любое дело без присмотра может потерять свои позиции на рынке.
— Антон Павлович, спешу вас успокоить, бизнес не рухнет, он в надежных руках.
— Если не секрет, то в чьих?
— В моих. Спешу вам сообщить, бизнес будет у меня до достижения двадцати пяти лет Стеллы. Вы должны понимать, что свадьбу мы можем сыграть хоть через положенные сорок дней после похорон или через год, даже через два, суть в том, что в течение семи лет ни вы, ни ваш сын, ни сама Стелла и копейки не получится со своего наследства.
— Это невозможно! — Антон Павлович краснеет на глазах, как рак во время варки. — Где гарантия, что вы не обанкротите фирму Стаса?
— Гарантия — документы, которые оставил Савицкий. Мне приказано только умножать богатство Стеллы, а не разорять ее, по достижению двадцати пяти лет она будет довольно состоятельной девушкой, а до этого времени полностью на содержании ближайших родственников или семьи мужа, — очаровательно-обманчиво улыбаюсь, прекрасно понимая, какие цели преследовали эти люди, а тут такой облом. Все же покойный Станислав Сергеевич очень многое предвидел. Не каждый согласится содержать девушку по ее запросам, ждать семь лет доступ к ее деньгам.