Густавъ, пожавъ плечами, отвѣтилъ:
— То, чего я опасался, изъ-за чего я еще хотѣлъ отдалить раскрытіе всей исторiи. Случай выдалъ моему брату нашу тайну, и мы должны были сознаться во всемъ. Гнѣвъ на обманъ разразился въ немъ со страшной силой и безпощадно излился на насъ обоихъ. Фрида не выдержала этой сцены, заявила о своемъ намѣреніи уйти отсюда и навѣрно уже готовится къ отъѣзду.
— И васъ нѣтъ возлѣ нея? — воскликнула Джесси, — вы не вступились за нее? Да неужели въ такія минуты вы можете оставить Фриду одну? Подите къ ней!
— Ну, теперь я тамъ совершенно излишенъ, — отвѣтилъ Густавъ съ полнымъ спокойствіемъ, что возмутило миссъ Клиффордъ, признавшую это высшимъ проявленіемъ эгоизма. — Пусть Фрида теперь сама досказываетъ все то, что еще нужно. Теперь наконецъ-то и я могу подумать о себѣ.
Его глаза, взоры которыхъ были устремлены на лицо Джесси, вспыхнули такъ же, какъ незадолго предъ тѣмъ, когда Фрида передала ему свою бесѣду съ миссъ Клиффордъ. Глядя на послѣднюю, онъ совершенно забылъ, что его слова будутъ безусловно истолкованы не такъ, какъ слѣдуетъ. И это дѣйствительно случилось.
— Вы всегда думали о себѣ черезчуръ много, — возразила Фрида, все болѣе волнуясь. — Но если въ вашей груди тлѣетъ хотя бы только одна искорка любви, то вы должны чувствовать, что теперь вамъ мѣсто возлѣ вашей невѣсты.
Густавъ улыбнулся, подошелъ вплотную къ разгнѣванной молодой дѣвушкѣ и съ удареніемъ произнесъ:
— Фрида — вовсе не моя невѣста и никогда не была ею.
Джесси взглянула на него съ изумленіемъ, словно не понимая того, что онъ сказалъ, и воскликнула:
— Какъ? Она — не ваша невѣста?
— Нѣтъ! Вспомните, что я представилъ ее вамъ опредѣленно только въ качествѣ моей протеже, дѣвушки, находящейся подъ моей защитой. Вы, миссъ Клиффордъ, рѣшили, что между мною и Фридой совершенно иныя отношенія, и я молчаливо оставилъ васъ въ этомъ заблужденіи. Но теперь, когда моя роль защитника кончилась, я по всей вѣроятности смѣю признаться вамъ, что мои чувства склонялись къ совсѣмъ иному лицу.
Онъ нагнулся къ рукѣ Джесси и запечатлѣлъ на ней страстный поцѣлуй. Послѣдній достаточно выяснилъ его слова; но та игра, которую онъ шаловливо велъ, оказалась роковой для него же самого. Онъ слишкомъ долго представлялся безсердечнымъ эгоистомъ, и теперь ему пришлось пострадать за это.
Джесси съ чувствомъ глубочайшаго возмущенія отдернула свою руку и воскликнула:
— Нѣтъ, мистеръ Зандовъ, вы заходите уже черезчуръ далеко!.. Такъ, значитъ, теперь, когда вашъ братъ оттолкнулъ Фриду отъ себя, когда вы увидѣли всю невозможность добиться у него согласія, вы осмѣливаетесь приблизиться ко мнѣ и даже пытаетесь предо мною отречься отъ своей невѣсты и выдать все за комедію? Поистинѣ это переходитъ всякія границы.
— Но, миссъ Клиффордъ, помилуйте! — воскликнулъ Густавъ, на этотъ разъ серьезно испугавшись.
Однако молодая дѣвушка не дала ему говорить, а продолжала внѣ себя:
— Уже тогда, когда вы назвали Фриду своей протеже и даже подчеркнули это, я знала, что вы рѣшили этимъ оставить себѣ путь къ отступленію. О, я знаю, что вы думали!.. Разъ богатство нельзя получить черезъ Фриду, то его должно заполучить и безъ нея. Вѣдь тогда для васъ осталась еще богатая наслѣдница, съ самаго начала предназначенная для васъ, и вы хотите обезпечить себѣ эту наслѣдницу теперь, когда покинутая, отвергнутая дѣвушка находится еще въ этомъ домѣ! Я уже неоднократно имѣла случай разочароваться въ вашемъ характерѣ, но все же никогда не ожидала подобнаго низкаго отрицанiя вѣрности и вѣры.
Но тутъ слезы заглушили голосъ Джесси. Густавъ намѣревался успокоить ее, просить объясненій, но все было напрасно. Молодая дѣвушка быстро направилась въ смежную комнату, а когда Густавъ попытался послѣдовать за нею, дверь туда была изнутри заперта на задвижку. Тотчасъ эатѣмъ Зандовъ услышалъ, какъ Джесси вышла изъ этой комнаты черезъ другую дверь, и понялъ, что ему болѣе не удастся переговорить съ нею.
Оставшись одинъ, Густавъ далъ волю своему гнѣву.
— Ну, это ужъ черезчуръ!.. Вотъ что досталось мнѣ въ награду за самопожертвованія ради интересовъ другихъ лицъ!.. Братъ, словно бѣшеный, налетѣлъ на меня за то, что я проявилъ нѣжность къ своей племянницѣ, а здѣсь со мною обращаются, какъ съ преступникомъ, за то, что я не проявляю этой нѣжности. Правда мнѣ слѣдовало бы раньше во все посвятить Джесси. И все это произошло изъ-эа моей шалости. Меня забавляло все положеніе, а она... она плакала въ полномъ отчаяніи! Теперь я могу пожалуй дожидаться слѣдующаго дня, пока Джесси выйдетъ, а между тѣмъ недоразумѣніе ни одного часа не должно оставаться не разъясненнымъ!