— Я не думаю, что тебя могли бы такъ обойти. Впрочемъ это вытекаетъ изъ вашей здѣшней дѣловой практики. Ну, тогда, — и онъ положилъ руку на свою статью, — я разорву эту рукопись и снова не напишу ея. Я буду молчать, разъ ты заявляешь, что мои слова явятся причиной твоего разоренія. Но бери на себя послѣдствія! На тебя падетъ отвѣтственность за каждую человѣческую жизнь, которая погибнетъ въ вашихъ болотахъ.
— Густавъ, ты губишь меня! — простоналъ Францъ Зандовъ, падая въ кресло.
Въ этотъ моментъ тихо отворилась дверь и лакей доложилъ, что поданъ экипажъ, обыкновенно отвозившій господъ въ это время въ городъ. Густавъ приказалъ слугѣ удалиться, а самъ склонился надъ братомъ и произнесъ:
— Ты теперь не въ состояніи принять какое либо рѣшеніе, ты долженъ сперва успокоиться. Позволь мнѣ сегодня одному отправиться въ контору и замѣстить тебя тамъ. Ты черезчуръ взволнованъ и потрясенъ; со вчерашняго дня слишкомъ многое свалилось на тебя.
Францъ Зандовъ молчаливо выразилъ свое согласіе; очевидно онъ самъ чувствовалъ, что не въ состояніи явиться предъ своими служащими въ обычномъ для себя видѣ вполнѣ спокойнаго дѣльца. Однако когда его братъ очутился уже у двери, онъ внезапно произнесъ:
— Еще одно: ни слова Фридѣ! Не увлекай ея въ борьбу со мною, иначе ты доведешь меня до крайности!
— Не безпокойся, на это я не рискнулъ бы! — съ удареніемъ произнесъ Густавъ. — Это отчудило бы отъ тебя только что завоеванное тобою сердце дочери, и, быть можетъ, навсегда... До свиданья, Францъ!
XIV.
Приблизительно черезъ часъ въ кабинетъ отца вошла Фрида. Онъ все еще безпокойно ходилъ взадъ и впередъ. Молодая дѣвушка испугалась, взглянувъ на него: въ его лицѣ все еще отражались слѣды той борьбы, которую ему пришлось вынести въ этотъ часъ. Правда, онъ пытался скрыть свое волненіе и при озабоченномъ вопросѣ дочери сослался на нездоровье, но она все же видѣла лихорадочное безпокойство, мучившее его. Однако дѣвушка была еще настолько чужда отцу, чтобы просьбами и настояньями добиться довѣрчивости, которой онъ добровольно не проявлялъ къ ней; но она со скрытымъ страхомъ глядѣла на темныя тѣни, лежавшія на немъ теперь, когда все должно было бы дышать лишь радостью и примиреньемъ.
Въ этотъ моментъ вошелъ Густавъ подъ-руку съ невѣстой. Онъ видимо только что вернулся изъ города — по крайней мѣрѣ онъ былъ въ шляпѣ и перчаткахъ. Но въ сущности онъ пробылъ въ отсутствіи не болѣе часа.
— А я и Джесси прихватилъ съ собою, — сказалъ онъ своимъ обычнымъ веселымъ тономъ, — а такъ какъ и Фрида какъ разъ у тебя, то мы можемъ устроить въ твоемъ кабинетѣ семейное засѣданіе. Ты удивленъ тѣмъ, что я уже вернулся, Францъ? Правда, я хотѣлъ избавить тебя на сегодня отъ занятiй, но принужденъ обратиться къ тебѣ за рѣшеніемъ. Въ конторѣ я встрѣтилъ нѣсколько переселенцевъ, во что бы то ни стало желавшихъ видѣть тебя, а такъ какъ сегодня ты вовсе не поѣдешь въ городъ, то я привезъ сюда этихъ людей.
— Да, Густавъ привезъ ихъ въ своемъ экипажѣ, — подтвердила Джесси, которая все же была нѣсколько изумлена, увидѣвъ, что ея женихъ подъѣхалъ къ дому вмѣстѣ съ простыми крестьянами въ своемъ элегантномъ экипажѣ.
— Это — нѣмцы, даже земляки, какъ разъ изъ нашихъ мѣстъ, — быстро произнесъ Густавъ. — Возможно, что они одни и не нашли бы дороги сюда на дачу, и я счелъ за лучшее захватить ихъ съ собою.
— Это было совершенно излишне, — сказалъ Францъ Зандовъ безпокойно и въ то же время съ неудовольствіемъ. — Вѣдь наверно ихъ дѣло могло бы потерпѣть до завтра. Да что вообще мнѣ лично дѣлать съ переселенцами? Вѣдь они могутъ въ конторѣ получить любую справку. Такъ ты дѣйствительно привезъ ихъ всѣхъ сюда?
— Да, кромѣ агента фирмы Дженкинсъ и Компанiя. Онъ уже вчера былъ здѣсь и выразилъ желаніе поговорить съ тобою; я предложилъ ему явиться сегодня утромъ въ контору и пріѣхалъ какъ разъ во-время, чтобы отогнать его отъ переселенцевъ, которыхъ онъ ни за что не хотѣлъ допустить до тебя, прежде чѣмъ онъ въ достаточной степени „оріентировалъ“ бы тебя, какъ онъ выразился. Ты конечно примешь ихъ? Я имъ опредѣленно обѣщалъ, что ты переговоришь съ ними.
Не давъ брату времени на какое либо возраженіе, Густавъ открылъ дверь соседней комнаты и предложилъ находившимся тамъ мужчинамъ войти въ кабинетъ.
Обѣ молодыя дѣвeшки выразили намѣреніе удалиться, услышавъ, что речь шла о дѣловыхъ вопросахъ, однако Густавъ крѣпко скватилъ Джесси за руку и тихо, но съ удареніемъ, сказалъ ей и племянницѣ:
— Останьтесь, и главнымъ образомъ ты, Фрида!.. Вы обѣ нужны мнѣ.