С губ сорвалось рычание. Переведя дух на скамейке, и выпив бутылку воды, я вернулся в зал и снова принялся истязать себя. Я придумал для себя систему штрафов: за каждую мысль о Ксюше я удваивал свою нагрузку. Примерно через полчаса мышцы начали гореть, но я стиснул зубы и изводил организм до потери пульса.
В душе врубил сначала горячую воду, потом ледяную, но контраст тоже не особо помог отвлечься. Я двинул кулаком в стену, по которой тут же побежали кровавые дорожки, — единственное, что поможет мне не думать о девчонке — сама девчонка, как ни странно. Быть может, когда я трахну её, то смогу наконец успокоиться, так что в моих же интересах было как можно скорее сломить её боевой настрой.
Вечером мы с парнями зарезервировали две дорожки в боулинг-клубе «Конус», куда я и направился сразу после тренажёрки. Правда, в этот раз с нами было и пять девушек. На одну больше, чем надо.
Девица с вульгарным именем Анжела, которое больше подходило для проститутки, из кожи вон лезла, чтобы привлечь моё внимание. И в любой другой ситуации она бы уже давно добилась того, чего хотела, но я не привык встречаться сразу с двумя, хотя моя правильная девочка ещё и не дала своего согласия.
Она не велась на деньги и красивое лицо, как все остальные, и этим заводила меня ещё больше. С ней приходилось вести себя очень осторожно и постоянно сдерживать естественные потребности своего организма, но она определённо того стоила. Я не сразу понял, что к ней нужен другой, более мягкий подход. Ей нужны были обычные забота и внимание, а не статус или побрякушки. Я довольно долго наблюдал за ней на переменах, — она всегда держалась отдельно от остальных, словно пытаясь раствориться в окружающей обстановке.
А ещё у неё не было друзей. Совершенно. Она никому не говорила больше пары слов, и то они всегда касались только учёбы. Я был единственным, кому удалось разговорить её, причём на довольно откровенную тему. Это неплохо повышало и так достаточно высокую самооценку, но нет предела совершенству. Я на сто процентов уверен, что и в постели у неё буду первым.
— Ты что, собрался просидеть на этом стуле весь вечер? — услышал я недовольный голос Костяна. — И убери уже эту ухмылку со своей рожи, она жутко раздражает.
Я ухмыльнулся ещё шире.
— Ты в курсе, что похож сейчас на влюблённого идиота? — Костя продолжил гнуть свою линию.
Лёха и Егор удивлённо вскинули головы.
— Кто-то сказал «любовь»? — спросил первый.
— Ну, это уже чёрт знает что… — пробурчал второй. — Мы поклоняемся богу секса, а не любви, ты не забыл?
Я недовольно скривился.
— Никто не влюбился. Просто я, наконец, нашёл интересный экземплярчик.
Костя недоверчиво приподнял бровь.
— Всего лишь «экземплярчик»? Ты уверен? Я никогда прежде не видел, чтобы ты так на кого-то смотрел.
— Потому что не было стимула, — рыкнул я в ответ. — Какой смысл покорять стену, которая сама падает тебе навстречу? — Я кивнул в сторону Анжелы, чтобы продемонстрировать то, что имел в виду, и девица обиженно надулась. — А вот когда она становиться выше…
— Хочешь сказать, девчонка тебя отшила? — Брови Макса удивлённо взлетели вверх.
Я коротко кивнул.
— Не думал, что такие существуют. — Он осушил очередную бутылку пива. Теперь кому-то из нас точно придётся брать на себя роль таксиста. — И что же ты намерен делать?
— Я предложил ей сделку.
Парни недолго помолчали.
— Хочешь, чтобы мы по кусочку из тебя информацию вытаскивали?! — вспылил Костя. — Колись уже!
— Я поспорил с ней на то, что через месяц она окажется в моей постели. Ну, или я от неё отвалю, если она не прогнётся, но это вряд ли.
Костя, наконец, оставил шар в покое и засунул руки в карманы светлых джинсов. Я вспомнил, что у него были почти такие же в те времена, когда он носил косую чёлку, которую мы с парнями насильно ему отстригли, потому что с ней Костян выглядел как гей. Он не разговаривал с нами полгода, пока однажды мой отец не пригласил нас всех в свою компанию на «практику», — дескать, чем больше умеешь, тем лучше. Всего за неделю друг повзрослел буквально на глазах, полностью поменяв свой стиль, и уже к концу практики буквально благодарил нас за «вмешательство».
Светлые джинсы — это всё, что осталось от тех времён.
— А если девчонка всё-таки выстоит? — не унимался он.
Я снова скривился.
— С каких пор ты перестал верить в моё обаяние, которому не способна противостоять ни одна особь женского пола?