Потом вспомнила про адский душ прямиком из Преисподней, хотя подачу холодной воды и настроили еще утром, но вдруг все повторилось? И если Поль заполучил серьезные ожоги члена, — а судя по его воплю, он как минимум сжег кочерыжку до основания, — секс все равно откладывается.
Пытаясь не ржать, все-таки у человека при любом раскладе что-то случилось, ведь от счастья так не орут, я поднялась с кровати. И с удивлением наткнулась на бледного Поля, который дрожащими руками заправлял рубашку в расстегнутые брюки.
— Что такое? — спросила я.
Поля трясло так, что зуб на зуб не попадал. Он вытянул руку в ванну с выражением высшего ужаса на лице, так что я решила, ну точно маньяк. Может быть, прямо сейчас разделывает в моем душе очередную жертву.
— Там… Там…
В этот момент в комнату ворвался тайфун из горы мышц, перегара и в одном полотенце. Дверь отлетела в сторону, сминая под собой ошарашенного Поля. Прихожая в номере-то была шага два шириной.
А я осталась стоять перед огнедышащим обнаженным британцем.
— Где он? — прорычал Джек Картер, стоя на пороге моего номера. — И что он сделал?!
Я медленно повернулась в сторону распахнутой настежь двери, за которой тихо подвывал Поль.
С тихим рыком: «Убью гада», Джек шагнул в комнату, отодвигая меня от француза. В нос тут же ударил запах его кожи, чего-то терпкого и порочного. Пьяные бабочки в моем животе неуверенно, но верно расправили мятые крылышки.
Лежать, насекомые! Не до вас.
Картер подхватил Поля за воротник, ставя его обратно на ноги. Озадачено оглядел окровавленное лицо и разбитый нос, и покосился на меня.
— Это все ты! Ты разбил ему нос дверью! — строго сказала я. — С чего ты вообще решил, что можно вот так врываться в мой номер?
Джек прищурился.
— И много ты выпила? — спросил он.
Я уперла руки в боки.
— А вот это не твое дело.
Он почему-то сглотнул. Ага! Испугался!
— Кстати, все это время ты говоришь по-русски, — сказал он, снова отворачиваясь к французу. — Так что я ни хрена не понял.
Ну блин!
— Что ты с ней сделал, что она так орала? — прорычал Картер.
Я захихикала, а Поль стал вырываться с тихими всхлипами. Озадаченный Джек снова оглянулся. Я прочистила горло, убедившись, что у меня в приоритете снова стоит английский язык.
— Вообще-то это он, — произнесла я.
— Что он? — не понял Джек, а потом его глаза округлились. Он посмотрел на Поля. — Так это ты… орал?
— Убери руки, — выплюнул Поль на французском.
Джек послушно отступил на шаг назад. Я старалась не пожирать глазами его правую руку, сплошь покрытую татуировками. Я впервые видела Джека без одежды.
И его широкую спину. И талию с характерными V-образными мышцами. Узкие бедра и крепкие икры, покрытые темными волосами. Большие ступни.
Ходячий тестостерон. Официально это подтверждаю.
Надо же. Ворвался ко мне в одном полотенце, едва заслышав крики. Все-таки я его потревожила, а? Не так, как рассчитывала, но мне удалось.
Поль отдернул смятый Джеком ворот и перехватил мой взгляд. Криво усмехнулся.
— Я лучше пойду, — сказал он.
— Но… — протянула я и…
И все. Я не знала, что еще добавить, честно. Потому что была совсем не против того, чтобы он ушел.
Ведь оказалось, что Поль умеет не только читать стихи сексуальным голосом. Еще он визжит, как девчонка.
— Не любишь тараканов, а?
Это Джек, устав топтаться в крохотном предбаннике, шагнул в ванную и присвистнул, глядя на россыпь черных тараканов под душевой кабиной.
Поль затрясся мелкой дрожью, пятясь при этом в коридор.
— У меня… инсе… инсектофобия, — сказал он, стремительно задыхаясь от ужаса.
Ух бедный, как его накрыло. Я с сочувствием покивала, кусая изнутри щеки.
— Созвонимся, Поль.
— Ага, ага, — пролепетал он и бросился к лифту.
Я закрыла дверь. Заглянула в ванную.
Обеими руками придерживая полотенце на бедрах, Джек Картер в это время ногой отбросил в сторону кафельную плитку, которая и так почти не держалась. Первым ее отодрал от стены этим утром сантехник, когда что-то подкручивал в трубах.
— Не хочу тебя пугать, Элен Романова, но у тебя под душем гнездо, — сказал он, перехватывая мой взгляд. — Визжать будешь? Или падать в обморок?
На фоне белого кафеля Джек казался целиком вылитым из бронзы. Я вышла из комы, в которой снова любовалась его скульптурным телом.