— Вы меня удивляете! По-вашему, я должна принять в свой дом совершенно постороннюю особу, которая к тому же, как вы сами говорите, не имеет никаких рекомендаций?
— Я беру на себя полную ответственность за нее... какой бы вы ни потребовали. — В глазах Густава загорелись огоньки надежды.
— Ах, вот как? — воскликнула Джесси. У нее в голове мелькнула смутная догадка: столь страшное для нее решение о замужестве можно было бы оттянуть на неопределенное время; внезапно она увидела выход из своего положения, которого она никак не предполагала. Поэтому Джесси ответила: — Кажется, вы очень хорошо знаете свою протеже и весьма интересуетесь ею?
— Совершенно верно! Такое отношение к сироте —это долг христианина.
— А я и не подозревала, что вы думаете и действуете так по-христиански, мистер Зандов! — с иронией заметила Джесси.
— Значит, вы опять ошиблись во мне, мисс Клиффорд, как и во многих других случаях, — торжественно заявил Густав. — Там, где речь идет о гуманности, человеколюбии и даже спасении, я мыслю и поступаю в высшей степени по-христиански.
При слове «гуманность» губы Джесси насмешливо дрогнули, но все же этот случай заинтересовал ее, а потому она спросила:
— Так вы, значит, желаете, чтобы я пригласила в наш дом...
— Мисс Фриду Пальм, так зовут эту девушку.
— Хорошо, я поговорю с дядей, и если он будет согласен...
— Нет, нет! Именно этого-то я и хотел бы избежать, — перебил ее Густав. — Я не желаю, чтобы брат узнал что-либо о моем участии в этом деле. Нельзя ли выдать мисс Фриду Пальм за вашу протеже, которую вам рекомендовала какая-нибудь нью-йоркская знакомая и которой именно вы оказываете приют? По вашему лицу я вижу, что подобное предложение довольно странно, но полагаюсь в данном случае на вашу рассудительность — выбирайте сами, что делать: казнить или миловать.
По лицу Джесси было действительно заметно, как сильно она взволнована. Она смерила Густава долгим, испытующим взглядом:
— Конечно, это — крайне странное предложение! Вы открыто требуете, чтобы я перед своим опекуном разыграла настоящую комедию. Ради чего? Какую вы преследуете выгоду?
— Во всяком случае, я не хочу навредить вам, хотя до поры до времени моя цель должна оставаться тайной!
— Вашу тайну нетрудно разгадать, — сказала Джесси насмешливо, но вместе с тем с чувством бесконечного облегчения, ведь тучи над ее головой, кажется, стали рассеиваться. — Признайтесь откровенно, ваш интерес к этой барышне глубже и серьезнее, чем вы хотите это показать, и со вступлением ее в наш дом вы связываете совершенно определенные надежды.
Густав, видимо, в совершенном отчаянии поник головой и со вздохом произнес:
— Сознаюсь в этом!
— И вы, конечно, имеете основания опасаться, что ваш брат враждебно отнесется к этому интересу?
— И в этом сознаюсь!
— По всей вероятности, мисс Пальм должна инкогнито войти в наш дом, чтобы попытаться завоевать симпатию дяди, пока вы не рискуете открыть ему правду?
— Мисс Клиффорд, вы удивительно прозорливы! — с чувством глубочайшего восхищения произнес Густав. — От вас невозможно ничего скрыть! Но раз вы настолько проницательны, что разгадали меня, смею ли я надеяться на вашу помощь?
Джесси приняла полный достоинства вид:
— Я никогда не снисходила до какой-либо лжи и ни теперь, ни когда-либо вообще не пошла бы на нее, если бы не...
Тут она замолкла, и лицо ее залилось легкой краской.
— Если бы не было известных планов моего брата, — продолжил за нее Густав. — Вы с ним не согласны. Это я заметил уже в первый день своего приезда сюда. Но именно поэтому вам нечего бояться того, что я заблуждаюсь относительно мотивов вашей помощи в этом деле. Правда, они не особенно лестны для меня, но в данном случае чрезвычайно выгодны.
— «Выгодны»! — презрительно повторила Джесси. — Вот что вас волнует, что важно для вас! Вы опасаетесь разрыва с братом, если без его согласия задумаете жениться и сами остановите на ком-либо свой выбор. А в нынешней ситуации, насколько я знаю, это как раз и случится, так как ваша избранница — бедная, не имеющая никакого состояния сирота. Конечно, для вас предпочтительнее попытаться добиться своей цели окольными путями. Конечно, было бы мужественнее открыто выступить перед братом и, невзирая ни на какую «выгоду», признаться в своей любви к бедной сиротке. Но увы, вы со мной не согласны и решили интриговать. Известите мисс Пальм, что я жду ее, она может выехать из Нью-Йорка сразу же после получения вашего письма.