Выбрать главу

Джесси следила за ним глазами и, видя, как он склонился над газетой, презрительно сжала губы.

— Бедное, бедное дитя! Какова-то будет твоя участь возле такого эгоиста! — произнесла она.

Глава 6

План Густава был приведен в исполнение. Молодую иностранку приняли в доме так просто и свободно, что у Зандова не возникло ни малейшего подозрения. Однако Фрида, несмотря на все свои старания казаться благодарной, оставалась посторонней в этом чужом для нее доме. Быть может, ее подавлял непривычный комфорт, резко контрастировавший с непритязательной обстановкой ее предшествующей жизни. Она оставалась молчаливой, замкнутой, и даже любезность и дружелюбие Джесси не могли растопить лед ее сдержанности.

Напрасно мисс Клиффорд старалась разузнать подробности происхождения или прежней жизни Фриды. Последняя, видимо, намеренно избегала подобных разговоров, и даже сердечное участие Джесси не сделало ее откровенней. Само собой разумеется, такое поведение представлялось Джесси странным, особенно с того момента, когда она поняла, что юная девушка вовсе не принадлежала к тем мягким натурам, кто боязливо отступает перед трудными обстоятельствами. Наоборот, по некоторым невольно вырвавшимся у Фриды словам можно было судить о ее недюжинной воле и глубокой, хотя и подавляемой, силе чувств. И при всем этом налицо были рабская покорность и готовность подчиниться чужой воле. Такое поведение было непонятно Джесси.

Густав играл свою роль превосходно. В присутствии брата он держался в высшей степени вежливо, но вместе с тем вполне холодно по отношению к Фриде. Ни одним словом, ни одним знаком не обнаруживал он того, что они близко знакомы, ни на одно мгновение не терял он самообладания. При этом Густав был любезен и весел, как никогда до того, и всем попыткам Джесси заставить его почувствовать ее презрение противопоставлял такое остроумие и иронию, что она поневоле смирялась.

Франц Зандов почти не обращал внимания на молоденькую гостью. Он вообще очень мало интересовался домашними делами, проводя большую часть дня в городе, в своей конторе, а в утренние и вечерние часы, которые каждый человек обычно посвящает отдыху, удалялся в свой кабинет и там продолжал работать. Он видел Фриду только за едой и относился к ней с равнодушной вежливостью. Со своей стороны, она не делала ни одного шага к сближению, хотя именно ради этого и прибыла в этот дом. Либо она не обладала для того достаточной ловкостью, либо ее послушание отказывалось служить ей именно тогда, когда дело касалось выполнения ее задачи, — во всяком случае, Фрида и человек, в доме которого она жила, даже по истечении целой недели оставались так же чужды друг другу, как и при первой встрече.

Братья Зандовы только что вернулись из города, и все сидели за столом. Как обычно, Густав задавал тон беседе, удивительно весело рассказывал девушкам об одном случае, происшедшем в то утро в конторе. Франц Зандов, не любивший, когда что-либо, касавшееся дела, представлялось в смешном виде, сделал несколько недовольных замечаний, но его брат пропустил их мимо ушей и продолжал забавлять слушательниц рассказом о действительно комичном недоразумении.

— Уверяю вас, этот сверхусердный агент фирмы «Дженкинс и Компания», стремглав прилетевший из Нью-Йорка и думавший открыть во мне жаждущего поселиться на их землях фермера, был бесподобен! — воскликнул он. — Этот субъект во что бы то ни стало хотел навязать мне хоть какой-нибудь земельный участок на краю света и страшно разочаровался, когда в конце концов появился мой брат и недоразумение выяснилось!

— Но ведь ты сам довел до этого, — раздраженно бросил Франц Зандов. — Ты сам своими бесчисленными вопросами и справками загнал беднягу в такой тупик, что он безусловно мог ошибиться.

— Да неужели же меня можно действительно принять за фермера? — воскликнул Густав. — Впервые в жизни вижу, что мне можно приписать интерес к работе в сельском хозяйстве. Хотя, конечно, работа на земле стала бы, по крайней мере, совершенно новым поприщем, на котором я должен был бы испытать свои силы. Боюсь только, что здесь я оказался бы еще менее полезен, чем в твоей конторе.

— Ну, это вряд ли возможно, — сухо отрезал Франц Зандов.

Однако Густав только засмеялся в ответ и стал говорить Джесси о том, что не понимает, почему это его конторская деятельность решительно нигде не встречает одобрения.

Последней фразой Фрида явно заинтересовалась, она вдруг стала внимательно слушать. Обычно она никогда по собственной инициативе не включалась в разговор, на этот же раз ловила каждое слово Густава с напряженным интересом и внезапно обратилась к нему: