В гневной вспышке юной девушки чувствовались одновременно отчаяние и упрямство — именно в этом проявилось сходство дочери с отцом. Ее дерзкие откровенные слова оказали неизмеримо более сильное действие, чем это могли бы сделать просьбы. Если бы она вспылила случайно, то никто не обратил бы внимания. Сейчас же, в момент крайнего возбуждения, противоречивые качества ее характера проявились с такой силой, что разрушилось всякое сомнение в родстве шестнадцатилетней девушки и этого сурового седовласого мужчины.
Франц Зандов невольно должен был заметить их семейное сходство. Ведь это его глаза горели перед ним, ведь это его голос звучал в его ушах, ведь это его собственное упрямство было теперь направлено против него. Все его черты до единой повторились в дочери. Голос крови и сходство характеров заявили о себе так громко и неопровержимо, что в нем стало постепенно исчезать мрачное чувство уязвленного собственного достоинства, владевшее им так долго.
Фрида обратилась к дяде:
— Через час я буду готова в дорогу. Прости, дядя Густав, что так плохо следую твоим указаниям и делаю бесплодным твое самопожертвование, но я не могу поступить иначе, не могу!
Она порывисто прижалась лбом к груди Густава, но это длилось лишь одно мгновение, затем она вырвалась из его объятий, проскользнула мимо отца и, словно за ней гнались, помчалась через парк к дому.
Франц Зандов, увидев свою дочь в объятиях брата, сделал было движение, словно хотел вырвать ее из них, но его рука бессильно опустилась, и он сам как подрезанный опустился на стул и закрыл лицо руками.
Густав же не сделал никакой попытки удержать племянницу. Скрестив на груди руки, он спокойно наблюдал за братом и, наконец, спросил:
— Ну, теперь ты веришь?
Франц Зандов выпрямился, он хотел ответить, но ему трудно было говорить.
— Я думал, что эта встреча должна была бы убедить тебя, — продолжал Густав. — Ведь сходство прямо-таки поразительное. Ты видел себя в своем ребенке, как в зеркале. Франц, если ты не веришь и этому свидетельству, тогда, конечно, все погибло.
Франц Зандов провел рукой по лбу, покрывшемуся холодным потом, а затем поглядел на дом, где исчезла Фрида.
— Позови ее назад! — тихо попросил он.
— Бесполезно, она все равно не послушается меня. Да разве ты сам вернулся бы, если бы тебя так оттолкнули? Фрида — дочь своего отца, она не приблизится к тебе, только ты сам сможешь привести ее обратно.
Опять наступило продолжительное молчание, затем Франц Зандов, хотя и медленно, с трудом, поднялся. Густав, положив руку на его плечо, произнес:
— Еще одно слово, Франц! Фрида знает о прошлом лишь то, что должна была знать в силу крайней необходимости, и ни слова больше. Она и понятия не имеет о том, из-за чего ты отверг ее и вследствие какого страшного подозрения долгие годы держал ее вдали от своего отцовского сердца. Я не нашел в себе сил открыть ей правду. Она думает, что ты возненавидел ее мать за то, что та разошлась с тобой после несчастного брака и повенчалась с другим человеком и что ты перенес эту ненависть на нее. Этой причины для нее достаточно, и она не спрашивает ни о какой другой. Поэтому и оставь ее при этой мысли. Думаю, ты поймешь, что я не позволил твоей дочери хоть сколько-нибудь проникнуть во всю глубину твоего семейного несчастья и умолчал о самом страшном подозрении. Если ты не коснешься этих обстоятельств, то Фрида никогда не узнает о них.
— Б... благодарю тебя! — И Франц Зандов схватил руку брата.
Тот крепко пожал ее и, когда Франц повернулся и быстро зашагал к дому, со вздохом произнес:
— Он пошел к ней. Слава богу! Ну, пусть они теперь одни разбираются. Моя миссия почти завершена.
Глава 11
Фрида вбежала в свою комнату, находившуюся в верхнем этаже виллы. Любая другая на ее месте залилась бы слезами или отвела душу с участливой Джесси, но Фрида не сделала ни того, ни другого — она лишь с нервной поспешностью стала готовиться к отъезду. Безжалостные слова отца терзали ее душу, в голове пульсировала лишь одна мысль: «Прочь из дома, откуда меня так оскорбительно выгнали!.. Прочь, прочь как можно скорее!»
Фрида раскрыла чемодан, стоявший в углу комнаты, и стала бросать туда свои вещи. Она делала это молча, без слез, но в бешеной спешке, словно хотела избежать какой-то опасности. Стоя на коленях перед чемоданом, она укладывала в него платье, когда за дверью на лестнице послышались шаги. Она подумала, что это, наверное, Густав. Девушка знала, что он придет к ней, и хотела попросить его поехать вместе в какую-нибудь гостиницу. Там он мог бы сделать распоряжения, касающиеся ее отъезда. Она готова была всему подчиниться, лишь бы дядя не пытался удерживать ее здесь. Шаги приблизились, дверь отворилась, и на пороге появился ее отец, Франц Зандов. Фрида задрожала, платок, который она сжимала в руках, упал на пол, а она, словно парализованная, не могла шелохнуться. Франц Зандов закрыл дверь и подошел вплотную к дочери, он поглядел на открытый чемодан, разбросанные вещи и спросил: