— Господи, папа, да что с тобой? — тревожно воскликнула Фрида, обнимая его, в этот момент вернулся Густав с сияющим лицом и остановил ее:
— Оставь его, Фрида, это пройдет! Ты теперь по праву можешь гордиться своим отцом! Франц, с того самого момента, когда здесь, перед тобой, появились наши земляки, я знал, что в конце концов ты предостережешь их от своей махинации. Но я никак не мог ожидать, что ты порекомендуешь им обратиться к конкурирующей с Дженкинсом фирме, против которой он еще на днях поместил в некоторых продажных нью-йоркских газетах статьи, полные злобы. За это позволь обнять тебя.
Однако Франц Зандов отстранился от объятий брата и прижал к груди свою дочь. С бесконечной печалью в голосе он сказал Фриде:
— Ты не знаешь, дитя, что Густав сделал для тебя и каких жертв стоил твоему отцу последний час! Отныне Дженкинс станет моим непримиримым врагом и постарается уничтожить меня. Я был слишком самонадеян и доверился ему во всем.
— Так оставь здесь все — и поедем вместе в Германию! — воскликнул Густав. — Что за охота тебе подвергаться нападкам этой мерзкой нью-йоркской шайки, выносить их подлости, когда ты можешь спокойно и счастливо жить на своей настоящей родине? Джесси выйдет за меня замуж и фамилия Клиффорд исчезнет, так пусть же прекратит существование и эта фирма. Правда, при ее ликвидации тебе придется понести значительные потери, но для Германии ты будешь все же достаточно богат, а работы там нам хватит с избытком.
— Да что ты мне предлагаешь? — воскликнул Зандов-старший.
— То же самое, что предложил мне ты, вызвав сюда. Посмотри-ка, как просияло лицо Фриды при одной мысли о родине! Конечно, она не покинет своего отца, где бы он ни жил, но здесь она, пожалуй, скончается от тоски по родине.
Густав очень разумно нажал на самую чувствительную клавишу: Франц Зандов испуганно взглянул на Фриду, глаза которой действительно засияли, как только речь зашла о возвращении в Германию, и которая теперь грустно поникла головой.
— Пойдем, Джесси, — сказал Густав, беря под руку невесту. — Оставим их наедине друг с другом! Я должен рассказать тебе все подробно, так как вижу, что ты многого не понимаешь. Кроме того, я хочу поразить тебя своим великодушием. Вчера мне это чрезвычайно понравилось.
Он увлек Джесси за собой, а отец и дочь остались одни.
Фрида не нуждалась ни в каком объяснении, она уже давно догадалась обо всем и, прижавшись к отцу, тихо сказала:
— Уже тогда, когда мы вместе стояли на берегу океана, я знала, что сознательно ты никого не пошлешь на гибель.
Франц Зандов долго с любовью смотрел в темные, как вишни, глаза дочери, сиявшие теперь нежностью и безмерным обожанием. Он впервые вынес ее взгляд без страха и упрека и почувствовал значительное облегчение.
— Нет, дитя мое, — тихо сказал он, — я не мог этого сделать, и теперь будь что будет!
Между тем Густав и Джесси, взявшись за руки, ходили по саду, и их разговор вначале был очень серьезным. Густав рассказал невесте всю историю с махинациями Дженкинса, насколько возможно пощадив своего брата и изобразив его жертвой заблуждения, которое лишь теперь прояснилось. Когда он закончил, Джесси быстро сказала:
— Густав, если и мое состояние вложено в то предприятие, само собой разумеется, мы передадим его твоему брату в неограниченное распоряжение до тех пор, пока он будет считать это нужным.
— Твое состояние здесь совершенно ни при чем, — объяснил Густав. — Каким бы ни был Франц незадачливым коммерсантом, но опекуном он был абсолютно безупречным — его можно считать воплощением добросовестности. Он с полным уважением отнесся к завещанию твоего отца. Ты была и останешься богатой наследницей, Джесси. К сожалению, этот недостаток нельзя изменить, но тем не менее я твердо решил жениться на тебе, и не далее как через месяц.
— Это невозможно! — возразила Джесси. — Надо еще все привести в порядок и подготовить. Ты сам должен признать, что времени осталось слишком мало.
— Я ничего не признаю, — заявил Густав. — Всю финансовую сторону возьмет на себя мой брат, а остальное успеется. Ведь у вас здесь, в Америке, все совершается с быстротой молнии, все — и спекуляции, и обогащение, и даже жизнь и смерть. Я ничего не имею против подобного образа жизни, поскольку его можно распространить и на брак, и, как твой будущий тиран, требую, чтобы ты через месяц стала моей женой.
Джесси, видимо, вполне устраивала такая тирания, во всяком случае, кокетливо улыбаясь и чуточку краснея от удовольствия, она почти тут же выразила свое согласие.
Тогда ее жених произнес:
— По крайней мере я смогу находиться рядом с братом, когда разразится первая буря, тем более что ждать ее недолго. Конечно, в консульстве узнают об этой махинации, и сегодня же вечером весть распространится по всему городу. Любезный агент Дженкинса, поклонник моего литературного таланта, сначала станет рвать на себе волосы, а затем начнет посылать одну телеграмму за другой в Нью-Йорк. Ах, хотелось бы мне видеть, как господа «Дженкинс и Компания» будут извергать пламя своего гнева и посылать меня на самое дно преисподней. Ну да я надеюсь с божьей помощью еще раз предоставить им такой случай, как только появятся мои статьи. Пусть узнают, на что способно перо, которое они намеревались подкупить!