Глава двадцать первая. "Я люблю тебя."
I
— Думаю, ты все же выиграл пари, — слова почти шепотом слетели с моих губ, Тим приподнял голову и в этот же момент я, повернувшись к нему чуть встала на мыски и нежно коснулась его губ своими.
Секунд пять Тим стоял в ступоре, но вскоре я почувствовала, как он стал так же нежно отвечать на мой поцелуй. Его руки все также лежали на моей талии, немного ее сжимая и притягивая меня ближе к себе.
— А на что мы спорили, — оторвавшись от моих губ спросил парень. Вот блин, а я не помню.
— Не помню, — тихо ответила.
— Думаю, это уже не имеет значения, — прошептал Тим и чуть наклонившись прикусил мочку моего уха, но тут же выпрямился и с ухмылкой посмотрел на мою реакцию, которая не заставила себя ждать.
— Не кусай меня.
— Я посмотрю на твое поведение и еще раз обдумаю это предложение, — усмехнулся Мэтьюз, в его глазах так и играло озорство.
— Очень мило, — сарказм так и шел изнутри, — Ладно, отвези меня домой.
Минуту Тим стоял и ничего не говорил, его взгляд с озорного стал холодным и жестким, я тоже нахмурилась. Что я такого сказала, что он так поменялся в лице?
— Я думаю ты сегодня останешься здесь со мной, — холодно послышалось от Мэтьюза.
— Это еще почему?
— Просто.
— Я тебе сейчас твое «просто» в пятую точку засуну! — с какого хрена он распоряжается где и с кем я буду оставаться на ночь? Тим тут же отреагировал на мои слова и быстро подлетев ко мне схватил за плечи, — Если хочешь, чтобы я осталась просто скажи: «Я хочу побыть с тобой. Можно?» Так трудно сказать это?
— Ты опять начинаешь?
— Это ты мне тут приказываешь, — тут же парировала, нет ну надо же было весь романтический настрой вот так испортить, — Давай-ка уточним, я не твоя девушка, чтобы ты мне тут приказывал, да и даже если бы была это мое право решать где я хочу быть и с кем. Усек? — Тим подошел еще ближе и теперь в силу своего роста возвышался надо мной.
Кажется, он жутко зол, судя по глазам, но тут злость из его глаза куда-то пропала, руки что держали мои плечи стали нежно их гладить.
— Ты права, — отступился Тим, — Но только по одному доводу.
— Какому?
— Я не могу тебе указывать где быть и с кем, — я многозначительно приподняла бровь и сложила руки на груди, — Но насчет девушки ты не права.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что есть, ты — моя.
Да, он надо мной издевается? У меня резко начали чесаться кулаки. С чего он решил, что мы снова вместе? Не помню, что давала согласие на это. Ах, он кажется решил, что если я признала свое поражение, то это как было согласие на то что мы снова вместе. Ну уж дудки.
— Не помню, чтобы давала своего согласия, — через пару минут все же смогла это произнести, потому что эти приятные поглаживания спины немного вывели меня из бешенства. Тим тут же замер, словно его окатили холодной водой.
— Но ты…
— Да, я сказала, что ты пари выиграл, — я отошла на шаг назад, чтобы выбраться из плена его сильных рук, — Но на то что мы снова вместе, такого я не говорила.
— Ну и что же тебе мешает? — Тим тут же сложил руки на груди и теперь с вызовом смотрел на меня.
— Прошлое твое поведение, да и сейчас ты ведешь себя не лучшим образом, — приняла его выпад и тут же дала отпор. Мэтьюз тяжело вздохнул, но вскоре сдался, хотя по его глазам я бы такого не сказала. Эти серо-зеленые глаза в свете луны, отливали серебром и поедали меня целиком. Создавалось впечатление, что Тим сейчас превратиться в волка и накинется на меня. От подобной картины побежали мурашки.
— Что мне сделать, чтобы ты снова была со мной? — в тишине возникшей между нами послышался его хриплый голос и я немного вздрогнула.
— Подумай, если ты и правда что-то чувствуешь и как ты говоришь, я не вылезаю из твоей головы, — я подошла ближе к Тиму, — То, подумай над тем, что же нужно сделать, чтобы я тебя простила.
Развернувшись я вновь направилась в сторону двери, во мне бушевало куча эмоций и вопросов, на которые я хотела получить ответ, но все они ничего не стоили. Но вся моя решимость уйти отсюда подальше рухнула, когда Тим резко подошел ко мне сзади и схватив за талию притянул к себе.
— Прошу, сегодня останься со мной, — в его голосе я услышала мольбу и отчаянье и тут все мои цепи, сковавшие сердце, рухнули. Что за черт? Почему стоит ему быть немного нежным и таким ранимым, как все мои принципы летят к чертовой бабушке? Привет, ей кстати.
— Хорошо, — все же я сдалась.