Долгое время после того, как мне следовало забыть об этом, я держалась за этот трепет, за ужасающий комфорт, который я почувствовала, когда Эшли сказала, что Дани заботится обо мне и Блэр.
Глава 7
Ложь.
Всё это было ложью.
Ложь, обман, неправда и выдумки. Прямо-таки бредовое комбо.
Я прокляла их всех. Я прокляла Эшли. Я прокляла тот день, который привёл их в мою жизнь. Я прокляла Артура за то, что он спровоцировал всё это.
Я прокляла Морлане за то, что он придумал эту чёртову штуку. Я прокляла производителя этой чёртовой штуки. Я проклинала Майка, просто потому что.
Всех их. Прокляла их всех.
Особенно этого ублюдка Дани.
Не знаю, как он убедил Эшли, что я ему небезразлична. Он был мастером откровенного обмана. Его действия не были действиями человека, который понимает, что делает со мной.
Хотя я должна была отдать ему должное. Он действительно заботился о Блэр. Это стало ясно, как только он вложил этот проклятый инструмент в её жадную маленькую руку и научил её играть на нём.
Тамбурин.
Он подарил моей дочери грёбаный тамбурин.
Меня до самой моей смерти будут преследовать джинглы и шлепки ладошкой восьмилетней девочки по его «головке».
И да, это были правильные термины для частей бубна, как Блэр любезно сообщила мне пятнадцать грёбаных раз.
Дело в том, что я была права. На следующий день после фиаско с новой гитарой я привела Блэр в дом Эшли, чтобы подготовиться к школе, как я всегда делала.
И, как всегда, Эшли была на кухне, мрачно заваривая кофе и укладывая «фруктовые роллы» в сумку Леоны.
И, как иногда, Артур был там, потягивая кофе за кухонным столом, листая какой-то журнал о гитаре.
– Доброе утро, Эшли! – радостно сказала Блэр.
– Доброе утро, Блэр, – ответила Эшли. – Леона в своей комнате. Иди посмотри, сможешь ли ты вытащить её из постели, хорошо?
Блэр бросила сумку с книгами и сняла туфли.
– Ты справишься!
– Никакого «доброго утра» для меня? – поддразнил Артур, садясь за стол.
Солнечный свет на лице Блэр замерцал, и моё сердце разбилось.
– Доброе утро, мистер Артур, – вежливо сказала она.
Он уловил тонкий сдвиг так же чётко, как и мы с Эшли, но всё равно улыбнулся.
– Эй, прежде чем ты убежишь, я тут подумал. Твоя мама говорит, что ты неплохо разбираешься в искусстве, верно?
Она настороженно прищурилась.
– Да, вроде того.
– Ну, мы с Эшли подумали, что нам не помешала бы помощь с плакатами для концерта. Как насчёт того, чтобы вы с Леоной пришли сегодня после школы в студию и помогли нам сделать несколько? Мы могли бы попросить Лесси напечатать их, чтобы развесить их по городу.
– О, – сказала Блэр. – Может быть, мы нарисуем плакаты у меня дома, а потом вы отдадите их мисс Лесси?
Артур непринуждённо кивнул.
– Конечно, малыш.
– Я ничего не говорила ей о том, что мы не пойдём в студию, – сказала я Эшли, как только Блэр бросилась в коридор, чтобы разбудить Леону. – Я впервые слышу об этом.
– Я тебе верю, – Эшли посмотрела на Артура. – А я говорила тебе дать ей немного времени.
Они всё ещё препирались, когда я уходила на работу, и, когда я забирала девочек после школы, ни одна из них не упомянула о посещении студии или рисовании плакатов для концерта.
Вместо этого они закрылись в спальне Блэр, чтобы заняться, как мне сказали, очень важным секретным проектом.
Я слышала хихиканье, шёпот и случайные взрывы смеха, сопровождаемые словами «парень», «женат» и «влюблён».
Прежде чем я успела обделаться в панике от того, что мой восьмилетний ребёнок говорит о мальчиках, я услышала бормотание, что нужно «обманом заманить их на свидание», и поняла, что они говорят о том, чтобы подставить кого-то другого.
Это было облегчением. Ведь им было по восемь лет.
Я рассказала об этом Эшли, когда она пришла забирать Леону, и мы посмеялись, хотя обе с облегчением чокнулись кружками с чаем, молча поблагодарив, что мы не были родителями тех детей, которым они пытались устроить свидание.
Через несколько дней после этого мне пришлось задержаться на работе, и я спросила, может ли Эшли забрать меня. И вот тут я облажалась.
Серебристый шелест дребезжащего джингла ударил меня по лицу, как только я открыл дверь, чтобы забрать Блэр после работы.
Поначалу я не уловила связи; громкие и странные звуки сами по себе не были настолько тревожными. Не тогда, когда у меня был буйный ребёнок с буйной лучшей подругой.
Это могла быть какая-то игра, которую они придумали, например «Потряси копейки в металлической банке». Или поделка, которую Эшли придумала, чтобы занять их. «Положи эти копейки в металлическую банку, чтобы отпугнуть медведей».