— Ничего; тебе можно больше не продолжать, мне все и так ясно.
— Ну, так что, дружище? Я жду твоего ответа.
— … Тебе не кажется, что уже поздно? И, что нам уже пора расходиться по домам.
— Не может быть, ну и летит же время!
— … Послушай, а как же малыш?
— Тебя интересует, конечно, не умер ли он? Естественно, что он умер, это и так было ясно. Знаешь, он чем-то напоминал в своем состоянии резинку; пока ее натягиваешь, все идет нормально, но стоит тебе потерять контроль, хотя бы на секунду, как ты тут же упустишь ее… С той лишь разницей, что резинку можно натянуть вновь, а жизнь, если она оборвется, её уже больше не вернешь назад.
— Что верно то верно… А как же твой знаменитый труд?
— Что за вопрос? Ты меня удивляешь! Работа так и осталась, как и была, на прежнем месте, в свою очередь, отмеченная бесславным концом.