У меня поднялись волосы на затылке. То, что он сказал, было ужасно. Но я слышал, как супруги обмениваются плевками ядом во время развода. Больше это так не шокирует. Но этот парень… не то, что он сказал, а то — как. Его голос был пронизан яростью, запугиванием, угрозами и оскорблениями. Я даже не видел его лица, но мое чутье подсказало, что он был больше, чем словесный обидчик. К сожалению, я повидал в течение многих лет и физических обидчиков. Было что-то особенное в том, как кричали такие отморозки, это отличало их от ничем не примечательных я-ненавижу-тебя-и-хочу-ранить-твою-душу-супругов.
Я поспешил закончить разговор с клиентом и пошел проверить Эмери. Прежде чем я смог добраться до ее офиса, раздался громкий грохот, заставивший меня бежать.
Открыв дверь, я увидел парня, сидящего на стуле, пока его жена на коленях что-то собирала на полу. Эмери стояла.
— Что здесь происходит? Все в порядке?
Эмери замешкалась, но, поймав мой взгляд, заговорила. Она пыталась разрядить обстановку. Я видел это в ее поведении, слышал в голосе.
— Мистер Доусон был немного взволнован и сбил стеклянную награду, которая стояла у меня на столе.
Осколки тяжелого пресс-папье, которое она тащила в метро, были рассыпаны по всему полу.
— Дружище, прогуляйся и остынь.
Голова мудака повернулась.
— Ты со мной разговариваешь?
— Да.
— Ты кто, черт возьми, такой?
— Я — тот человек, который советует тебе прогуляться и остыть.
Он встал.
— А что, если я не соглашусь?
— Ты будешь физически устранен.
— Ты вызовешь копов из-за разбитого куска стекла?
— Нет, пока Эмери меня об этом не попросит. Но я самостоятельно вышвырну твою задницу на улицу.
Я сложил руки на груди и удерживал зрительный контакт. Мужчины, обижающие женщин, были похожи на представителей семейства кошачьих. Я надрал бы ему зад и наслаждался каждой минутой.
Спустя несколько секунд парень посмотрел на жену.
— Я сыт этим консультационным дерьмом.
Потом он сбежал. Я отошел в сторону, чтобы пропустить его.
Эмери со своей клиенткой стояли тихо, пока мы не услышали, как входная дверь с грохотом закрылась.
— Ты в порядке? — спросил я.
Эмери кивнула, и впервые женщина обернулась и посмотрела на меня. Ее щека была фиолетовой с желтым от проходящего синяка. У меня сжалась челюсть. Надо было ударить ублюдка, пока был такой шанс.
— Он такой не всегда. Просто в последнее время у него сложности на работе.
Ну конечно.
Наши с Эмери взгляды встретились снова в немой беседе. Мы думали об одном и том же.
— Дам вам поговорить.
Я закрыл за собой дверь.
Следующие полчаса я прорабатывал дела за пустой стойкой ресепшен в лобби, не желая, чтобы тот муж-мудак вернулся без моего ведома. В итоге я увидел его за окном. Он курил снаружи в ожидании своей жены.
Правильное решение.
Пока Эмери провожала миссис Доусон в лобби, они разговаривали.
— Как насчет того, чтобы созвониться завтра? Даже на пятнадцать минут? Я бы на самом деле хотела услышать вас после сегодняшней встречи.
Ее клиентка кивнула.
— Хорошо.
— В десять?
— Хорошо. Билл уходит на работу в восемь.
Эмери кивнула.
— Знаете что? Я не дала вам карточку для следующей нашей встречи. Позвольте мне сходить за ней, и я вернусь.
После ее ухода я заговорил с миссис Доусон. Голос был тихий, беспристрастный и осторожный.
— Вы будете в порядке?
Она быстро глянула мне в глаза, но сразу же опустила взгляд к полу.
— Я буду в норме. На самом деле Билл не плохой парень. Вообще-то вы просто застали его в то время.
— Ага.
Эмери вернулась и отдала клиентке маленькую карточку.
— Поговорим завтра?
Она кивнула и вышла.
Когда дверь закрылась, Эмери тяжело вздохнула.
— Прости за это.
— Не за что извиняться. Ты ничего не можешь поделать, если твой клиент мудак. У меня таких тоже полно.
— Мне кажется, он ее обижает физически.
— Склонен согласиться с тобой.
— Я также думаю, что ничего от нее не услышу больше. Она собирается оборвать со мной контакт, потому что я неодобрительно отзывалась о том, что, как я думаю, происходит в ее жизни.
— Думаешь, она не позвонит завтра или не покажется на свою встречу на следующей неделе?
— Не-а. Он не позволит ей продолжать. Теперь, когда я знаю его немного лучше, я очень удивлена, что он вообще согласился ко мне прийти. Все наши консультации проходили только с ней.
— Это тяжело.
Она снова вздохнула.
— Надеюсь, она позвонит тебе.
— Мне?
— Визитная карточка, которую я дала ей — твоя. Я подумала, что она больше нуждается в адвокате по разводам, чем в семейном психологе.
Мои брови подскочили.
— Мило.
Мы вместе пошли по коридору.
— Я бы выпила, — сказала Эмери.
— Твой кабинет или мой?
Эмери посмотрела на меня.
— У тебя в кабинете есть алкоголь?
— У меня часто случаются дерьмовые дни.
Она улыбнулась.
— Мой кабинет.
***
— На вкус как скипидар.
Личико Эмери скривилось.
Я сделал глоток.
— Это Гленморанджи двадцатипятилетней выдержки. Бутылка растворителя, из которой ты пьешь, стоит шестьсот долларов.
— За такие деньги они могли бы сделать его вкусным.
Я фыркнул. Я сидел в кресле для гостей, Эмери — за своим столом. Она, наверное, распаковала свою коробку, потому что появилось несколько новых личных вещиц. Я поднял стеклянную вещицу, похожую на подставку под награду, которую разбил Доусон.
— Тебе понадобится новое оружие.
— Не думаю, что нуждаюсь в нем, когда ты рядом и можешь так угрожать моим клиентам.
— Он заслужил. Мне стоило дать ему по лицу, как он любит делать это со своей женой.
— Тебе стоило. Этот парень был реальным мудаком. Гребаным ублюдком.
Она была милашкой, работающей над своим Нью-Йоркским акцентом, все еще звучащим, словно Оклахома пыжится стать Нью-Йорком.
На ее столе стояли две новые рамки, и я потянулся к одной из них. Это было фото пары постарше.
— Пожалуйста, не стесняйся, — сказала она с сарказмом и улыбкой.
Я посмотрел на ее лицо, затем на пару, а потом снова на нее.
— Это твои родители?
— Ага.
— На кого ты похожа?
— Я говорила — на маму.
Я изучал лицо ее матери. Они были совсем не похожи.
— Я не вижу сходства.
Она потянулась и забрала фото из моих рук.
— Меня усыновили. Я похожа на свою биологическую мать.
— Ох. Прости.
— Все в порядке. Это не секрет.
Я откинулся на спинку кресла, глядя, как она смотрит на фото. Когда она снова заговорила, на лице было благоговение.
— Мне может не нравиться моя мама, но мы очень похожи.
— Правда? Она тоже заноза в заднице?
Она притворилась оскорбленной.
— Я не заноза в заднице.
— Я знаю тебя всего неделю. В первый день ты украла офисное помещение и пыталась надрать мне зад, когда я тебя поймал. Несколько дней спустя ты начала драться, услышав невинный комментарий о плохом совете, который ты скормила клиенту, а сегодня я впервые практически вступил в драку из-за тебя.
— Мой совет не был плохим. — Вздохнула она. — Но, полагаю, остальное — правда. Я была занозой в заднице, да?
Я прикончил напиток и наполнил стакан на два пальца, затем подлил Эмери.
— Ты счастливица. Мне нравятся занозы в заднице.
Мы еще немного поболтали. Эмери рассказала мне о хозяйственном магазине ее родителей в Оклахоме и была в середине рассказа какой-то истории о продаже снаряжения парню, которого арестовали за то, что он в течение двух недель держал жену запертой в подвале, когда зазвонил мой офисный телефон. Я пошел снять трубку, но она дотянулась первой.
— Офис мистера Джаггера. Чем могу помочь? — ответила она сексуальным игривым голосом.