Пара напитков расслабили ее, сделали игривой. Мне нравилось это.
— Могу я спросить, кто звонит?
Она взяла шариковую ручку и замолчала, слушая и бездумно потирая ею нижнюю губу.
Мои глаза следили за этими движениями. Бьюсь об заклад, она хороша на вкус. У меня был внезапный порыв наклониться над столом и прикусить ее. Дерьмо. Не лучшая идея.
Но когда она подняла на меня взгляд, я все еще пялился на нее. Мне стоило прекратить, но меня застало врасплох то, как ее губы двигались, когда она говорила.
— Хорошо, миссис Логан. Позвольте убедиться, что он свободен.
Это заставило оторвать взгляд. Я помахал руками, показывая, что занят. Она придержала звонок пять секунд и затем вернулась к нему.
— Мне жаль, миссис Логан. Похоже, он вышел. — Пауза. — Нет, простите. У меня нет полномочий давать номер мобильного телефона мистера Джаггера. Но я передам, что вы звонили.
Положив трубку, она сказала:
— Знаешь, что я поняла сейчас?
— Что твой голос после пары бокалов звучит сексуальнее?
Она моргнула.
— Мой голос звучит сексуальнее?
Я сделал глоток из стакана.
— Ага. Ты флиртовала, отвечая на звонок.
— Я не флиртовала.
Я пожал плечами.
— Без разницы. Мне понравилось. Так что ты собиралась сказать о том, что поняла?
— Теперь я даже не помню. Думаю, те два напитка ударили мне по мозгам.
— И губам, — буркнул я.
— Что?
— Ничего.
— О, я вспомнила, что собиралась сказать. — Она указала на меня пальцем. — За три дня я приняла в общем двадцать звонков и видела кучу встреч в твоем календаре. Это была первая звонившая миссис. У тебя нет ни одного клиента по имени Джейн, Джессика или Джули.
— Это потому что я работаю только с мужчинами.
— Что?
Она посмотрела на меня так, словно только что я сказал, что небо фиолетовое.
— Клиенты мужчины. Ну, знаешь, они такие же, как женщины, за исключением огромной драмы, и у них есть чле… — я прервался на полуслове, услышав, как открылась входная дверь. — Ты ждешь кого-то?
— Нет. А что?
— Я только что услышал, как открылась входная дверь. — Я встал и вышел в коридор. — Эй?
Парень, которого я никогда не видел, выскочил из-за угла в вестибюле.
— Привет. Я ищу Эмери Роуз.
Я прищурился.
— А вы кто?
Я был обеспокоен тем, что придурок Доусон вернулся, чтобы принести неприятности. Но этот парень выглядел так, будто последняя случившаяся с ним неприятность была в начальной школе, когда дети дразнили его.
Я повернулся к Эмери, которая уже направлялась к нам. Она присоединилась ко мне в дверях.
— Болдуин? Я услышала твой голос. Что ты здесь делаешь?
— Решил сделать тебе сюрприз.
Парень поднял цветы, которые я не заметил сбоку; их цвет совпадал с цветом его помятого галстука-бабочки. Они были ужасны, казалось, что он купил их на китайском рынке в конце квартала за семь долларов девяносто девять центов.
— Это так мило.
Эмери выступила из дверного проема, где мы стояли в такой приятной близости, и подошла к парню, подарив ему объятие и поцелуй. По какой-то причине я остался на месте, наблюдая за всем этим.
Взяв цветы, она вспомнила, что я стоял позади нее.
— Болдуин, это Дрю. Дрю, Болдуин — это друг, о котором я тебе рассказывала однажды.
Я был сбит с толку, и она прочитала это на моем лице.
— Ассистент преподавателя в моем колледже. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?
Действительно? Тот самый парень?
— Ох. Ага. — Я протянул руку. — Приятно познакомиться. Дрю Джаггер.
— Взаимно. Болдуин Маркум.
Повисло странное неловкое молчание, пока Эмери не прервала его.
— Правда, офис красивый?
— Очень симпатичный.
— Ты по пути на встречу с Рейчел?
— До начала шоу еще полтора часа. Так что я подумал зайти и проведать тебя.
Болдуин все еще блуждал взглядом по офису, когда заметил на столе Эмери бутылку Гленморанджи и два пустых стакана.
Он посмотрел на нее.
— Это виски? В пять вечера?
Эмери либо не уловила презрения в его голосе, либо успешно его игнорировала.
— У нас был паршивый день, — ответила она.
— Вижу.
— Выпьешь стаканчик? — спросил я, уверенный, что он откажется. — Он двадцатипятилетней выдержки и мягкий.
— Нет, спасибо.
Я повидал достаточно.
— У меня еще есть работа. Приятно познакомиться, Болдуин.
Он кивнул.
Час спустя я собирался в своем кабинете, когда услышал их смех. Благодаря более ранним событиям этого дня по моим венам все еще бежал тестостерон. Вероятно, поэтому у меня из ниоткуда появилось желание ударить парня. Этому нужен выход. Я охренительно зол. Мне нужно перепихнуться.
Прежде чем открыть дверь Эмери, я легонько постучал.
— Я собираюсь уходить. Тебе стоит опробовать ту технику засыпания, о которой я говорил сегодня, чтобы завтра ты пришла на работу вовремя.
Глаза Эмери расширились, когда она попыталась скрыть свою улыбку.
— Да. Возможно, так и сделаю.
Болдуин внимательно наблюдал за нашей беседой.
Я махнул и кивнул.
— Спокойной ночи.
Я сделал один шаг к выходу, когда Эмери позвала меня.
— Дрю?
Я повернулся.
— Да?
Она заломила руки.
— Спасибо за сегодня. Я не говорила тебе этого, но я очень признательна за все, что ты сделал.
— В любое время, Оклахома, — я постучал костяшками пальцев по дверной раме. — Не задерживайся допоздна, хорошо?
— Не буду. Я собираюсь уходить через несколько минут. У Болдуина на сегодня были планы, так что я выйду с ним.
— Хочешь, чтобы я подождал? Мы снова можем взять бургеры у Джоуи.
Эмери начала отвечать, когда мистер «Галстук–бабочка» перебил ее:
— Вообще-то, у меня в последнюю минуту изменились планы. Почему бы нам не поужинать?
— Ты не пойдешь на шоу с Рейчел?
— Мы можем увидеть его в другой раз. Я не знал, что у тебя был плохой день. Ты можешь рассказать мне о нем за ужином.
Эмери посмотрела на меня, сомневаясь. Я облегчил ей выбор. Кто я такой, чтобы разбивать счастливую пару?
— Тогда приятного вечера вам.
Я, возможно, сглупил. В конце концов, в последнее время мне неоднократно говорили, что мое эго было довольно большим, но я мог бы поклясться, что изменение планов маленького друга Эмери имело какое-то отношение ко мне.
Глава 14
Дрю
Канун Нового года.
Пять лет назад.
— С годовщиной!
Алекса сидела на диване, листая журнал «People». Я нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, а затем наклонился еще ниже, чтобы поцеловать в лоб своего почти двухлетнего сына, который спал с головой, покоящейся на ее коленях. Он пускал слюни. На бедре моей жены собралась уже приличная лужица.
Я посмотрел на это и пошутил:
— Несколько лет назад сделать тебя влажной в сочельник означало что-то совершенно другое.
Она вздохнула.
— Я бы хотела, чтобы мы могли куда-нибудь сходить. Это первый сочельник со времени моего детства, в который я остаюсь дома.
Сочельник стал огромным праздником для моей жены. Она ждала его, как ребенок — Санту. А вчера кто-то сказал Алексе, что Санты не существует. Сегодня вечером мы планировали выйти из дома — вечеринка в центре Атланты, организованная ее друзьями, до которых мне не было дела, но няня нас подвела. Алекса была опустошена. Я тихонько радовался. Сегодня был мой первый выходной за месяц, поэтому остаться дома, посмотреть кино, возможно, еще и двигаться в новый год внутри моей жены, было так же волнительно, как и мое настроение.
Но Алекса дулась на протяжении двадцати четырех часов. У нее было тяжелое время, она все еще приспосабливалась к новому образу жизни молодой мамы. Это за гранью моего понимания. В конце концов, ей было всего двадцать два, все ее друзья тусовались на вечеринках как беззаботные двадцатидвухлетки.
Я надеялся, что она заведет новых друзей в клубе «Мамочка и я», который посещала в прошлом месяце. Возможно, замужние подруги, у которых были дети и которые не думали, что ответственное отношение к спиртному — это когда ты пьешь шоты со шнапсом и не проливаешь их.