Она не двигалась. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее. Эмери все еще не шевелилась, когда я потянулся и взял ее лицо в ладони, мягко коснулся ее губ своими, проверяя. Приняв это за согласие или, во всяком случае, отсутствие сопротивления, я двинулся дальше. Когда мои губы коснулись ее, вся нежность улетучилась, и я начал жестко ее поцеловать. Она приоткрыла рот и застонала, вспыхнув напротив меня. Звук выстрелил прямиком в член, и жесткий поцелуй превратился в безумный. Она пахла невероятно, на вкус была такой же сладкой, как я запомнил, а ощущение ее прижатого ко мне тела было лучше того, что я когда-либо испытывал.
Господи, я был таким идиотом. Как я вообще мог отказаться от этого?
Поцелуй длился долго. Когда он закончился, ей не потребовалось много времени, чтобы сомнения и страх вернулись, не говоря уже о гневе.
— Ты не можешь просто появиться…
Мои губы обрушились на нее, прерывая слова. В этот раз она пыталась со мной бороться. Она сделала слабый толчок мне в грудь, что заставило меня еще сильнее обнять ее. В конце концов ее сопротивление ослабло, и она снова сдалась. Когда поцелуй закончился, я отстранился, но не далее, чем на дюйм от ее губ — как напоминание, что меньше удара сердца назад я целовал их.
— Просто дай мне минуту, прежде чем ты начнешь ругаться на меня. Ладно?
— Шестьдесят секунд, — ответила она.
Уголок моей губы дернулся вверх. Боже, я соскучился по этому ротику. И это чувство касалось не только ее мягких губ и податливого языка, я скучал по ее дерзости. Проведя двумя пальцами по ее щеке, я выложил все напрямую. Мой голос был хриплым, когда я положил все это к ее ногам.
— Я люблю тебя.
Улыбка надежды расцвела на ее красивом лице. Но потом она вспомнила… Она вспомнила о том, как я поступал с ней несколько недель назад, и улыбка угасла.
— У тебя странный способ демонстрировать это. Ты бросил меня, потому что любишь?
— Судья не изменил мой график посещений Бэка, но позволил Алексе остаться в Атланте. Я должен переехать.
— Я знаю все об этом. Роман мне рассказал.
— Роман?
— Да, Роман.
— Какого хрена?
— Не смей мне тут хренами бросаться. По крайней мере, Роман любезно объяснил мне, почему ты ведешь себя как мудак.
— Я был напуган.
— Как и я. Но я не сбегала.
Я опустил взгляд.
— Знаю. Я мог бы миллион раз извиниться за свой поступок, пытаясь оправдаться. Но все эти причины приводят к одному. — Я прервался и снова заговорил, глядя ей в глаза. — Я боялся.
— А теперь? Больше не боишься?
Я покачал головой.
— Я осознал, что потерять тебя боюсь больше, чем рискнуть и причинить себе боль. Полагаю, ты можешь сказать, что я отрастил пару яиц.
Она смягчилась. Выглядело так, будто она хотела мне поверить, но относилась к этому скептически. Я не винил ее..
— Как я могу быть уверена, что они снова не загнутся и не исчезнут? — ее голос ломался. — Ты сделал мне больно, Дрю.
— Мне жаль. И я знаю, что прямо сейчас мои слова не имеют для тебя большой ценности. Но я клянусь тебе, Эм, если ты дашь мне еще один шанс, в этот раз я его не просру.
Ее глаза наполнились слезами.
— Ты будешь жить в Атланте, я буду здесь ежедневно, иногда работая в колледже с Болдуином. Как вообще это может сработать?
— Однако же нужно, чтобы это сработало. Мы будем делать это по очереди. В одну неделю ты будешь приезжать в Атланту, а в следующую я — в Нью-Йорк. Или в любую другую, если это слишком для тебя. А еще мы будем дохрена сексемеситься и секс-ФейсТаймиться. Я пока не распланировал все это, но мы что-то придумаем. Будет нелегко, но со временем все будет хорошо. Я люблю тебя, Эмери. Я бы триста шестьдесят четыре дня мучился жаждой, если бы это значило, что рано или поздно выпью тебя.
По ее щеке стекла слеза, и я поймал ее пальцем.
— Пожалуйста, Эм, скажи, что это слезы счастья.
— Не думаю, что отношения на расстоянии сработают.
— Мы заставим их заработать. Пожалуйста. Прошу тебя, дай мне еще шанс.
Она быстро покачала головой.
— Нет.
— Но…
Я сделал попытку изменить ее мнение, но в этот раз она заткнула меня.
Эмери прижалась своими губами к моим.
Поцелуй был наполнен таким количеством сумасшедших эмоций, что я мог чувствовать, как они пульсируют в моих венах и в нашей связи. Когда поцелуй прервался, она задыхалась, а я был в гребаной панике. Она прощается.
— На расстоянии это не сработает.
— Эм, мы сделаем так, чтобы сработало.
— Нет. Я еду с тобой в Атланту.
— Мы сделаем так, что… погоди, что? — Я глазел на нее в неверии. — Повтори.
— Я сказала, что поеду с тобой в Атланту.
— А что насчет работы в колледже, для который ты проходишь собеседование? Твои пациенты?
— Я помощник преподавателя до конца семестра. Я только прошла собеседование на должность приходящего преподавателя. Они могут меня даже не взять. Семестр заканчивается через три месяца. До этого времени мы будем кататься туда и назад. С тем небольшим опытом, указанном в моем резюме, мне, возможно, будет там легче найти работу на неполный рабочий день. И большинство моих клиентов мобильны — они и до этого получали консультации по видео-связи. Может, я даже оставлю несколько встреч в месяц и буду возвращаться сюда, когда ты будешь встречаться здесь со своими клиентами. Тебе нужно быть рядом с сыном, и я тоже хочу с ним познакомиться ближе. Он — часть тебя.
— Ты серьезно? Ты практически довела меня до сердечного приступа, сказав, что отношения на расстоянии не работают.
Она улыбнулась.
— Хорошо. Это послужит тебе уроком после того, через что ты заставил меня пройти за последние несколько недель.
Без предупреждения я подхватил ее и поднял. Эмери вскрикнула, но улыбка на лице подсказала, что она была счастлива. Ее ноги обернулись вокруг моей талии, руки — вокруг шеи, и я сжал ее настолько сильно, что побоялся, что мог причинить ей боль.
— Господи, я чертовски люблю тебя.
— Лучше бы так и было.
— Так и есть.
Я захватил ее рот в поцелуе и пошел с ней, пока не нашел свободную поверхность, чтобы усадить ее. Этой поверхностью оказался кухонный островок, который, так уж случилось, был идеальной высоты. Мой член был уже твердым от ощущения ее жара через брюки.
Каким-то образом нам удалось сорвать одежду друг с друга, не разрывая связи. Я посасывал кожу под ее ушком, а пальцами сминал попку, пока она расстегивала мои брюки. Когда брюки упали, я стянул нижнее белье и член подпрыгнул к животу.
Глядя между нами, я сказал:
— Мы скучали по тебе.
Она рассмеялась.
— Я тоже по вам скучала.
Мне нужно было оказаться внутри нее.
— Прелюдия будет короткой, но я заглажу свою вину в конце. Вместо этого будет «послелюдия».
Я потянулся вниз и схватил член, опустив его ниже, чтобы потереться им и размазать ее влажность. Она была мокрой и готовой, а я был настолько нетерпелив, что толкнулся внутрь. Эмери смотрела вниз между нами, глядя как член исчезает внутри нее, пока я медленно толкался.
Войдя почти полностью, я поднял ее подбородок.
— Смотреть на то, как ты наблюдаешь за моим членом, когда я вхожу в тебя, — это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
Она улыбнулась.
— Я рада, потому что зрелище мне на самом деле нравится.
Я погладил ее щеку большим пальцем.
— С другой стороны, эта улыбка может быть самым сексуальным, что я когда-либо видел в жизни.
Я начал двигаться, сначала медленно, скользя внутрь и наружу. В этот раз что-то было по-другому, как будто все преграды между нами исчезли, и я, наконец, обрел свободу, чтобы любить ее.