– Мы ее не обидим! – сказал Краюхин, – у нас и так баб мало… работой неволить не будем… была б только почетница…
– Своим добром хвалиться грех, – заметил хозяин, доставая кусок баранины, – а мы за ней плохого не замечали…
– Даст бог, заживем знатно…
– И жених – малый смирный…
– Я тебе, сват, по истинной правде скажу, – объявил Краюхин, – вот ему восемнадцать лет, и от него вот чего не видал… просто красная девка…
– Маленько лицом не вышел, – заметила хозяйка, – ну да стерпится – слюбится… Народ болтает, что он какой-то блажной…
– Это, я тебе скажу, природа такая! – воскликнула мать жениха, – на ем, должно, была младенческая…
– Да и насчет работы ничего… – подхватил Краю хин, – вот за водой все он ездит… это уж работа за ним… Ну, маленько недосмыслит чего, знамо, парень молодой… мы сами молоды были… Вон нонче умные-то понадели красные рубахи, пояса с махрами, лосные картузы – словно господа. А нашему брату за господами не угоняться…
– Да что говорить! – возразил один старик, – эти умные избаловались на отделку: пустились в воровство да в пьянство… Иной сошник али курицу стащит с перемета – все в кабак… Прежде их секли в конторе, а теперь сечь-то некому… Надысь мне кум Игнат рассказывал: чей-то лебедкинский малый пропил в кабаке кошку – заместо петуха…
– Что ты врешь? – раздались голоса.
– Истинная правда: к примеру, посадил ее в мешок и пустил под печку – к цаловальнику. Вот они умные-то!..
– Ах, домовой те расшиби! – удивлялись мужики, покатываясь со смеху…
– Сват! пора по другой! – сказал Краюхин, – видно, не затем принесена, чтобы ей стоять…
– С чего ж? давай…
Между тем хозяйка достала из-за пазухи красный платок и, подавая его Краюхину, сказала: «Вот, сваток, женишку…»
– Благодарим покорно! – сказал Краюхин и спрятал подарок в карман.
– А что, дядя Иван, – беседовали мужики, – извоз маленько поедался…
– Знамо дело, народ теперь отработался, ездока стало много. Я вот другой год смотрю и колес не стал шиновать. У господ земли много, намесь мы вдвоем у снарала цалковых двадцать сгладили у три дни… А то поедешь в извоз, где колесо, где лошадь оставишь, с одним кнутиком и придешь…
– Ноне, что говорить! народ поправится… господь хлебушка зародил…
– Эхма! – сказал хозяин, – у людей вон – скирды, у меня одна кладушка в семь копен… вот и живи целый год… у свата две четверти занял, а чем отдать?
– Слухай, сват! – заговорил Краюхин, – когда такое дело, вот тебе при свидетелях говорю: рожь твоя! я не гонюсь! у нас покелева слава богу! молодка заработает…
– Ну, благодарим…
– Мы друг об друге, а бог обо всех!.. да что ж мы пируем? – воскликнул Краюхин, – а где ж девка-то?
Все примолкли, ожидая появления невесты.
– Ну, что, сват! – проговорил хозяин, – не трогай!.. не ее дело…
Из-за перегородки вышла Параша.
– Как же не мое дело? – заговорила она, став среди избы и сдвинув брови на отца, – с Ванькой-то мне жить, – а не вам… он распустил губы-то, вы, что ль, их будете цаловать?..
– Стой, что ты, что ты!.. – вставая из-за стола, заговорила мать.
– Паранька! – закричал отец, – с чего это ты вздумала? в кои века… ах, господи Христос…
– Как вы хотите, – продолжала девушка, – а я не пойду… Хоть опейтесь до смерти! а мне не быть за Ванькой…
– Вот таэ и раз! – возопила хозяйка, – какой же родимец те научил?..
– Супротив родителев итить, – подхватил хозяин, – мы пили, пили… стало быть, года два харчились… а ты все дело хочешь попортить…
– Вы пили, меня не спрашивались!.. – решительно сказала девушка, – жить-то мне… Я сказала, за Ваньку не пойду – так не пойду…
– Да что ж это такое? – воскликнула мать, – лихоманка тебя убей…
– Слушай, красавица! – обратился к девушке Краюхин, – теперь, к примеру, это дело мне стоит двадцать пять цалковых… да две четверти ржи, ты слышала? это я должен выворотить все! так вот что: у твоего отца всего имения не хватит – и с тобой со всем…
– Мне имения не надо! – объявила Параша, – с голоду не помру!.. Я вам сказываю: не быть этому делу!.. Я готова душеньку отдать за того, кто мне люб-то… пускай я с голоду помру, буду таскаться по чужим углам… а то вы что же делаете? только опиваете? а мне невесть за кого идти…
– Постой! Кого же тебе надо? – спросил отец.
– Вон, – указывая на Ефима, сказала девушка, – запивали за Егора, за него иду!.. а то силком хочут отдать…
– Дура несуразная! там нет ни кола, ни двора, куда ты пойдешь-то?
– Это не ваше дело!
– Как? – воскликнул Краюхин, глядя на хозяина, – ты, сватенек, что же? за другого запивал? Ты что, почтенный, – обратился Краюхин к Ефиму, – с запоем пришел сюда?