Не зря столько времени «дурью страдал», по образному выражению моей мамы. Не зря. И весь прикол в том, что тогда не получалось. Нет, что-то получалось, но явно не настолько и также явно «не то».
Второго вырубило качественно. Он свернулся в позу «куколки», закатил глаза ко лбу и притворился «непричастным». А первый, к тому моменту, почти уже очухался, стал приподнимать свою умную и крепкую, лобастую голову. Пришлось ему добавить, после чего я немного огляделся. Видимо, вид у меня был еще тот, потому что встречные шарахнулись от моего взгляда поближе к стенкам. Некоторые даже побежали в обратную сторону. А я вспомнил, что у меня в руке офицерский бластер, который сразу же, как вспомнил, так и упаковал. Еще раз оглядел эту «гопоту диспетчерскую», сплюнул и побежал искать кабак, от греха подальше.
В баре было малолюдно и тихо. Поэтому я быстро определился с клиентом, тем более опоздал совсем немного. Он сидел недалеко от входа с кислым выражением на морщинистом лице. А мужчина, сам по себе, выглядел весьма солидно, надежно, представительно. Поздоровкались, как смогли, обменялись «паролями», огляделись. И стали мы с ним беседовать. Жуткий тип. Мол, нужно сопровождение для его грузового кораблика, так, на всякий случай, и он готов, в качестве одолжения, меня нанять на это дело за тысячу кредо в день. И все.
- А расходники?
- Какие расходники тебе? Будешь сидеть на грузовике и пузо свое чесать. Какие расходники?
- Топливо, боеприпасы, ракеты, вода и пища, медицинская помощь, если потребуется.
- Я войну не спонсирую.
- Я - тоже. Но, если что, кто за это будет платить?
- Ты, конечно. Чего там платить? Полетаешь немного, популяешь из пушечки по астероидам.
- А если потребуется летать много и ракеты использовать?
- Тогда и думать будем. Ну, чего ты решил? Берешься?
Не знаю, почему мне на этих куркулей везет. Что за «карма» такая? Еле-еле, после пятнадцати минут переливания из пустого в не самое полное, договорились, что расходники все же будут с него.
- Отлично. С этим - договорились. Теперь, что будет с боевыми?
- Никаких таких «боевых». Что это?
- Если я летаю с вашим грузовиком, и никто на него не нападает, вы мне платите тысячу в день плюс расходники. Здесь мы договорились. А если будет столкновение? Вы мне, сколько будете платить?
- Столько же. Я тебя беру для гарантии. У меня на борту эскадрилья беспилотников есть. И ты с ними вылетишь, для солидности.
- Для какой солидности? Если есть боевая работа, есть и другая оплата. Пятнадцать в день. Как минимум.
- Нет.
- Что значит «нет»?
- Дам тебе пять. И трофеи можешь забрать.
- Какие там «трофеи» после ракеты будут? Десять, вот мое последнее слово.
В этот момент в бар ввалилась толпа. Знакомые все лица. Со стражниками.
- Этот? Взять его. - «Диспетчер» с вот такими синяками под глазами подтвердил мое «опознание», и двое «стражников» кинулись с электродубинами наперевес ко мне. А я достал свой «пистоль» и направил его на «борзых».
- Нет, ребята. Взять меня не надо.
- В чем дело?
- А ты, там, сиди где... Ой, простите, не признал. Темновато тут. Вы знакомы с преступником?
- С чего это я «преступник»? На меня на вашей станции напали. Без причины. Ударили по голове. Вон тот, что прячется за вами, и ударил. Я их вырубил. Не стал вызывать СБ станции потому, что на встречу опаздывал. А теперь вы говорите мне, что я «преступник»? Мне кажется, что вы действуете не по закону, а прикрывая своих подельников. Поэтому, я буду защищаться.
- Чем можешь подтвердить?
- У меня протоколирование включено по умолчанию. Давайте свой ключ, перешлю данные.
После того, как главный среди стражников назвался и получил мой пакет. Постоял, пожевал губами, поморщил лоб. А затем спросил:
- А есть у тебя разрешение на ношение бластера на нашей станции?
- Та-ак. Этот человек мой служащий. Я требую, чтобы вы разобрались с лицами, которые напали на МОЕГО служащего. Запись, доказывающая факт нападения у вас есть. Почему «эти» до сих пор не взяты под стражу? - Офицер поморщился, как от зубной боли, махнул своим «борзым» на испуганных поворотом дела «диспетчеров», те их заблокировали, надели наручники и увели. Офицер, молча, поклонился и тоже, убыл. Ни те «здрасти», ни те «звените», ни те «прощай навсегда».