Когда с бутербродами было покончено, Миша-ангел сказал:
— Заваливайся! — и показал Егоше на край тахты.
Егоша лег на край тахты, привычно положил руку под щеку. и тут же заснул. Сквозь сон он слышал за спиной какую-то возню, воркование и повизгиванье, из чего можно было догадаться, чем там занимались Миша-ангел и Машка, но тут сон его стал таким глубоким, что он не слышал уже и этого.
Проснулся Егоша от грубого, бесцеремонного толчка — рядом стоял незнакомый, узкоглазый, волосы ежиком. Машка сидела на другом конце тахты в строгом английском костюме и плакала. На полу стоял поднос с недоеденными бутербродами, лежала пустая бутылка из-под шампанского.
— А где Миша? — спросил Егоша сонно.
— Теперь я вместо него, — сказал незнакомый.
Маша громко всхлипнула.
— Где он? — повторил Егоша. Он-то к Мише-ангелу уже привык, а этот, который появился вместо него, Егоше совсем не нравился.
— Сослали его! Что тут не понять! — выкрикнула Машка хрипло.
— Помолчала бы, — сказал незнакомый. — А то быстро за ним отправишься, вдогонку! — И кивнул Егоше: — Пошли!
Добирались долго — коридорами, эскалаторами, лифтами, бегущей под ногами дорожкой. Егоша аж взмок.
— Это так далеко? — спросил Егоша.
— Я на тебя свою энергию тратить не буду. Я не этот придурок.
— Он не придурок, — обиделся Егоша. — Он мой ангел-хранитель.
— Был. Теперь я.
— Он, когда я маленький был и тонул, мне корягу под ногу подсунул и мать под бок толкнул, когда я спичками баловался.
— Был, — сказал незнакомый. — Теперь я.
— Но вы меня совсем не любите.
— А чего мне тебя любить? И Миша твой тебя не любил. Любовь здесь при чем? Это работа. Ну ты и болтун, скажу я тебе. Лучше держи язык за зубами.
Незнакомый смотрел на Егошу мрачно своими узко поставленными глазами.
— Он хоть веселый был, — подумал Егоша про себя, но вслух эту мысль не высказал.
— Не веселый он был, а легкомысленный, — сказал незнакомый ворчливо и скорее грубо подтолкнул Егошу к очередному эскалатору. — Работай. Надо будет — вызовут на очную ставку.
Егоша вцепился в поручень эскалатора и ехал так очень долго — не то вверх, не то вниз. И вдруг очутился на той же станции метро, на которой встретил Мишу-ангела. Егоша подумал, что с того момента прошло минимум сутки, на деловую встречу в одно учреждение, где надо было кое-что согласовать, он, конечно, не попал. Но на всякий случай решил все-таки туда заглянуть. Он проехал одну остановку на метро и добрался до места.
— Точность — вежливость королей! — встретили его в знакомом отделе.
Егоша посмотрел на часы и опешил.
И дни пошли за днями. Дни как дни. Егоша поуспокоился, обмяк, поддался зимней спячке, а к весне и вовсе хорошо все стало. На работе его даже повысили, и зарплата соответственно стала побольше. От этого подобрела и жена. Об Ив-Иве он как-то и не вспоминал, как не вспоминал и о Мише-ангеле, только думал иногда, что может появиться новый его ангел-хранитель, не настоящий, настоящим-то все равно был Миша-ангел, а замещающий, а ведь он был ему очень несимпатичен. Однажды ночью Егоша видел его сквозь сон. Тот стоял возле кровати и шарил в карманах Егошиного пиджака. Действительно, наутро Егоша обнаружил, что из кармана исчезла старая флешка, а на ее месте появилась другая. И все-таки Егоша был рад, что ни в какие контакты он с ним пока не вступал.
Но однажды. Этот временно-хрупко-устойчивый порядок, зыбкий, как и любой другой, временный, как и все прочее во временном мире, был нарушен.
Обычно жена после работы сама забирала дочку из детского сада, ей было по пути. Но тут должна была задержаться — отмечали Восьмое марта, и попросила это сделать Егошу. В положенное время Егоша уже подходил к детскому саду и у входа столкнулся с человеком. Тот старательно сгребал с крыльца последние остатки снега. Егоша, рассеянный, занятый, как всегда, своими мыслями, не то чтобы такими уж конкретными, а просто какими-то мыслями, посторонился и так бы и прошел мимо, если бы не поймал быстрый взгляд и не увидел выпуклые, знакомые глаза Миши-ангела.
— Наконец-то! — сказал Миша-ангел. — Только без эмоций. Забирай дочку, я тоже уже заканчиваю.
Егоша одел дочку, как всегда неловко натянул шапочку на ее веселую, увертывавшуюся головку и опять вышел на улицу. На крыльце Миши-ангела уже не было. И Егоша даже испытал некоторое облегчение. Но за воротами детского сада Миша-ангел их догнал.
— Почему ты здесь? — спросил Егоша.
— К тебе поближе, это ж понятно. Девчушка у тебя славная, люблю детишек, и тебя маленького любил. Ты хоть шарфик ей поправь, и шапочка набок съехала, еще ушко застудит, папаша гребаный.