В субботу Егоша проснулся рано и на вокзал приехал на полчаса раньше назначенного времени. Народ на вокзале толпился, но меньше, чем днем. Это обрадовало Егошу, он давно никуда не ездил и теперь робел — боялся потеряться и пойти не туда, а знакомца своего не узнать. Ведь видел он его всего один раз и не знал даже имени. Да он бы и не узнал, если бы тот сам его не окликнул. Знакомец стоял перед ним — в вязаной шапке до бровей, сгибаясь под огромным рюкзаком, уменьшившись в росте на добрую треть.
— Привет! — сказал коротко и деловито. — Билеты у меня, шагай в затылок. — И пошел сквозь увеличивающуюся толпу.
Затылок у него был где-то внизу, и шагать, ориентируясь на его затылок, Егоша не мог. Он просто не упускал из вида его рюкзак.
Сели в купе скорого поезда. Купе было на четверых, но кроме них, там никого не было. Когда поезд тронулся, заглянула проводница.
— А где остальные?
— Кто их знает. Планы переменились.
— Постель брать будете?
— Так переживем. А чай — давай.
Когда проводница вышла, знакомец вытащил еще два билета и помахал ими в воздухе:
— Зачем нам чужие? А деньги — тьфу!
Проводница принесла чай. Егоша давно не ездил на поезде (электричка на дачу — это электричка), и ему здесь нравилось. И столик, покрытый белой салфеткой, и букетик искусственных цветов в вазочке, и темный густой сладкий чай в стакане, устойчиво подхваченный тяжелым подстаканником. Он пил чай и с удовольствием смотрел в окно, не вглядываясь в детали. Что-то проносилось мимо, блекло светило солнце на краю неба, и от этого почему-то было ему радостно.
— Как мне вас называть? — спросил он у знакомца.
— Не все ли равно,— сказал знакомец. — Давай как с ангелами. Ты — Василий Васильевич. Я — Иван Иванович.
— Хорошо, — согласился Егоша.
Опять заглянула проводница и предложила еще чаю.
— Мне больше не надо, — сказал Егоша, решив сэкономить.
— А мне — давай, неси по-быстрому.
— Почему вы зовете ее на «ты»? — спросил Егоша.
— Так ведь обслуга. Мы — пассажиры, а она — обслуга.
У Егоши почему-то испортилось настроение, он все еще смотрел в окно, но уже не получал от этого удовольствия. Проводница принесла чай, Ив-Ив с ней расплатился за обоих и сказал оставить сдачу себе. Наверное, это было для нее непривычно много, она удивилась и даже на какое-то мгновение задержалась в двери.
— Иди, иди. — сказал Ив-Ив раздраженно, а когда она ушла, пробурчал: — Не много ли внимания нашему купе? Будто мы одни на весь вагон. — И помолчав немного, как бы про себя: — И интеллигенты эти! Вот ведь — интеллигент выискался! А на стакан чаю денег пожалел.
Егоша покраснел и хотел что-то сказать, но так и не нашел что. Дальше уже ехали молча.
Вышли они на небольшой станции, по каким-то причинам оказавшейся среди солидных остановок скорого поезда. Они быстро сошли, и поезд тут же пошел дальше.
— Теперь топаем на двух колесах, — сказал Ив-Ив и выразительно постучал по одной ноге, а потом по второй. — Топать далеко.
И они потопали. Действительно далеко. Ив-Ив, он же знакомец, повел Егошу вокруг станции, потом через какие-то улочки, потом лесом, потом вдоль реки, потом по шоссе. Егоша уже совсем изнемог, а Ив-Ив, придавленный своим огромным рюкзаком, был по-прежнему бодр и энергичен.
Наконец добрались до огромного поля и остановились под холмом. Ив- Ив вынул мобильник и проверил связь. Связи не было. Тут он быстро скинул рюкзак и стал носиться по полю с криками:
— Свобода! Свобода! Свобода!
Так что опешивший Егоша даже немного подал назад, чтобы вдруг обезумевший Ив-Ив в своем порыве не сбил его с ног. Но Ив-Ив как-то мигом протрезвел, затормозил и стал вытряхивать из рюкзака содержимое — палатку, спальник, какую-то утварь, консервы, бутылки с водой и даже дрова для костра — леса поблизости не было. Он ловко поставил палатку, разжег костер и поставил на огонь котелок с водой. Егоша беспомощно топтался рядом и даже пытался ему помочь, но Ив-Ив только злился и отпускал ядовитые замечания — Егоша ничего этого не умел.
Ив-Ив вскипятил воду, заварил чай и достал из целлофанового пакета крошащиеся бутерброды, нарезал сало и колбасу, открыл банку тушенки и разложил все это на расстеленной газете. Егоша ни о чем не спрашивал, ему почему-то казалось, что вот-вот на пустынное поле, как в каком-нибудь фантастическом фильме, опустится космический корабль, из него выйдут ангел Леонид и ангел Миша, и они будут с ними разговаривать. Но вот уже потемнело вокруг, и костер стал догорать, а ничего подобного не происходило.