- О, Сашка, Александр, Сашенька, тебя-то я и ищу, - оглянувшись назад, сбивчиво проговорила Женя, в глазах у лицензированного убийцы плясали плутовские огоньки, правда, парнишка этого не успел заметить, - тебя там Вашек искал, поручение у него какое-то важное к тебе. Сверхважное, - пафосно прошептала девушка, немножко наклонившись к парню, чтоб тот расслышал. – Он сейчас у меня в кабинете, беги быстрее, а то другому кому-то отдадут.
От этих слов молодой человек выровнялся, глаза у него заблестели лихорадочным блеском, выдающим предельную усладу.
- Я… это… спасибо… побежал.
- Беги-беги! – улыбнулась Васильева, провожая взглядом стремительно удаляющуюся худую фигуру.
«Знаешь, если ад существует, ты будешь гореть в нем очень долго».
«Если он существует, я там буду всем заправлять, Хати! – девушка направилась к выходу, чувствуя, как былой настрой медленно испаряется, подобно капелькам воды на солнце. – И, пожалуй, за это я буду гореть уже в самую последнюю очередь. И без этого хватает, за что…»
***
Когда Евгения вышла из учебного центра медадептов, где под видом обычного лечения пытались вылечить от влияния осколков двух преступников, что стали жертвой Самаэля, ей захотелось закурить. Руками уголовники больше не попользуются, даже их медадепты имели свои границы в сотворении чудес.
Девушка даже достала из кармана джинсов не начатую пачку «Винстона» с ментоловой капсулой, распечатала её, достала сигарету и застыла, смотря на маленькое оружие самоубийц, застывшее между двух пальцев. Гадкое послевкусие – именно так можно описать её состояние после созерцания содеянного ночным карателем. С одной стороны – послевкусие от того, что ей их было не жаль (с досье жертв адепт братства успела ознакомиться досконально), а с другой …
Внезапно мысли девушки прервал звук стандартной мелодии «Айфона» - жалование лицензированного убийцы позволяло много чего. Выудив из тех же джинсов предпоследнюю модель чёрного телефона, девушка, запрятав сигарету обратно, сняла трубку:
- У аппарата!
- Привет, Васильок, - донеслось с того конца провода. Васильева лишь закатила глаза – с её фамилией разные люди по-разному над ней изгалялись.
- И тебе не хворать, Светулик. Чем могу служить? – как-то безнадежно спросила блондинка.
- Тебя сегодня на парах не было, вот я и звоню сообщить, что мы активом нашей группы решили собраться сегодня на тусу. Ты в списке.
- А ничего, что я ещё не соглашалась?
- Ничего, ведь ты же согласишься, - голос на том конце провода излучал бойкость и энтузиазм.
- С чего это вдруг?
- С того, что, барабанная дробь, там будет и один небезызвестный брюнет с пронзительными серо-голубыми глазами. А это чего-то да значит, его сложнее вытащить куда-то, чем тебя.
- Пф, - фыркнула Евгения, - мне какое до этого дело?
- Да не прикидывайся ты! Ведь я же знаю, какие у тебя чувства к Коту…
- Зоофилией не страдаю, - отчеканила Женя.
- Не паясничай. Он тебе не безразличен, и…
- Это было в школе, - вставила в грозящий развернуться монолог свои пять копеек лицензированный убийца.
-… И продолжается по сей день. И будет продолжаться, пока либо один дурак не увидит, либо вторая дурочка не скажет об этом напрямую.
- Свет, ну что за бред ты несёшь? – устало потерев переносицу, вымолвила Васильева. Она-то знала, полчаса пререканий, потом столько же обещаний и уговоров, и всё равно она пойдёт на «тусу», как выразилась её подруга. Поэтому, не дожидаясь развития данного сценария, девушка буквально простонала в трубку: - Ладно, я буду после шести, только не обольщайся и не строй там никаких догадок, бесит.
***
Ровно шесть пятнадцать наша героиня заглушила свой служебный автомобиль, которым, впрочем, ей было разрешено пользоваться в любое время, возле тяжёлых кованых ворот. За воротами просматривались маленькие одноэтажные домики со сруба, которые сдавались отнюдь не бедным людям для развлечения и отдыха. Боевой адепт хотела выйти из машины, чтоб подойти на рецепцию, но охранник, что-то сверив в своём блокноте, поспешил открыть ворота, жестом указывая на парковку. Васильева поспешила припарковать свой джип.
Проходя по каменной тропинке, которая вилась среди ровно подстриженных травяных лужаек, Женя блаженно вдыхала аромат сосны, деревьями которой была щедро усыпана территория базы отдыха. Девушка знала, куда идти, ведь она уже бывала здесь ранее со своими неугомонными товарищами по бурсе, и дёрнул же её чёрт самой найти это чудное место в первый раз. Ведь хозяйка этой шикарной территории была в долгу у Васильевой, в таком долгу, что окупается только жизнью, посему и делала ей непомерные скидки, а её товарищи бессовестно этим пользовались, собираясь всей группой почти на халяву. В то же время сама Васильева чувствовала себя крайне неловко с этой ситуации и в который раз обещала себе нагрубить всем и вся, лишь бы прекратить эту «оплату несуществующего ныне долга».