- Тебе же говорили, не лезь сам, - устало буркнула Женя, переведя наконец-то взгляд на отряхивающегося парнишку.
- Простите… Хотя, по правде, я и не лез, просто человек спрыгнул бы, а я не мог этого допустить, поэтому случайно и попал в эфир вместе с тем эгрегором, - оправдывался Сашка.
Устало вздохнув, Васильева стёрла капельки крови с переносицы и вымолвила уже мягче:
- Ладно, пошли, а то через три минуты прибудет следующий поезд. И учти, тебе повезло, что это был ещё не до конца сформировавшийся высший, так бы мне пришлось повозиться дольше, чем около минуты, даже не смотря на временной парадокс эфира. Кстати, будь мы в реальности, поезд уже бы проехал по твоему бренному телу, - и только сейчас, Александр отметил, что в эфире его чуть не сбил тот самый поезд, из-под которого парень вытащил незнакомца, ведь на нём были такие же рисунки. Проходя чуть дальше, молодой человек поежился от мрачного зрелища пустого поезда метро, у которого открывались и закрывались двери.
«Временной и материальный парадоксы эфира, - думал ученик Половца, - первый закон Долоха-Семешко».
Уже стоя возле входа в метро, где был припаркован служебный автомобиль Жени – черный «Хаммер», версии предыдущих годов, то есть не новый и не старый уж совсем, с номерным знаком «КБН-К 091», Васильева выпила сама и дала Сашке какую-то пилюлю, которая, подавив действие эфира, вернула молодых людей в мир реальности.
- Всё, топай домой, дружок, отдохни хорошенько, - видя, что парнишка замялся, Васильева добавила: - Дойдёшь сам?
- Я-то дойду, а вы как? – он взглядом зацепился за её счёсанную рану на лбу.
- Издеваешься? – нахмурилась девушка. – Пф, за кого ты меня принимаешь? – и не дождавшись ни ответа, ни каких либо объяснений, блондинка открыла дверь своего авто и поспешно скрылась в тонированном джипе.
Александр ещё с минуту постоял возле авто, а потом, улыбнувшись, ушёл восвояси.
Женя достала с бардачка авто пару салфеток, протёрла рану на лбу, зашипев от неприятного ощущения, и устало облокотилась о руль.
«Ты же знаешь, что с аллергией я тебе помочь не смогу, - заметил тот, кого именуют Хати, – но с раной могу.»
«Та ладно, заживёт. И так твой бесценный ресурс пришлось потратить на столь мелкого эгрегора», - ответила лицензированный убийца.
Выудив из кармана пластинку с обычными таблетками от аллергии, Женя поспешила их выпить, хотя уже заранее знала: пребывание в эфире ей аукнется завтрашним зудом по всему телу.
- Надо бы отдохнуть, - прошептала она, заводя мощный двигатель.
***
- Когда ночь становится владычицей мира, становясь свидетелем всего зла, что творится в это время суток, можно ли назвать её соучастницей? Повинна ли она в том, что сокрывает грех? – тихо шептал искажённый голос, голос, о котором сложно сказать, кому он принадлежит. Его обладатель был скрыт в чёрном пальто с капюшоном, так, что только небо, на которое он сейчас воззрился, могло видеть его лицо. – Так или иначе, но грешников надо наказывать…
Свернув за угол дома, где всё ещё горели местами огни в окнах, не смотря на поздний час, необычный силуэт стал свидетелем коварного действа.
Двое мужчин внешности обитателей мест не столь отдалённых, предварительно высыпав из большого кулька множество разных бумажников и кошельков, вынимали теперь из них деньги и пересчитывали под светом фонарика.
- Слышь, Костян, не забудь потом избавиться от этих тряпок, - сказал один.
- Та шо тут избавляться, Бес, тут на помойке и оставим, - отозвался второй.
- Грешники, вы посмели обирать в метро ни в чём не повинных работяг, которые тяжким трудом заработали эти деньги! – искажённый голос раскатом раздался по переулку. Где-то выла сигнализация, мяукал истошно кот, раздавался звук пролетающего мимо мотоцикла.
- А?
- Чё? Ты ещё чё за чел с горы? Проваливай отсюда, пока цел, - в подтверждение своих слов тот, кого, видимо, звали Бес, махнул рукой, в которой блеснул какой-то предмет.
Раздался какой-то шёпот, силуэт немного склонился, словно слушая какого-то невидимого собеседника, а потом распрямился:
- Верно говоришь, они не убивали. Но всё равно они грешники, раз воруют у людей и осознают это. В древности, - двое вдруг бандитов замерли, не в силах даже рта открыть, чтобы хоть что-то сказать, - таким, как вы, отрубали руки. Я буду милостивее, отрубать не стану. Но заниматься карманничеством вы уже не сможете, - вещал голос по мере приближения к двоим ныне вынужденным истуканам. – Эх, жаль, что я потом не смогу найти законных владельцев этих денег.