– Понятия не имею, – ответил он, заказывая кофе и двойной омлет. – Я еще не разобрался в пищевых пристрастиях своей дочери.
– Я люблю борщ, – сообщил Димдим. – Он красный.
Себе Анастасия заказала огромную порцию капучино, но, сделав один глоток, вдруг скорчила жалобную мордочку и отставила его подальше.
– Не вкусно? – удивился Адам.
– Я вдруг вспомнила, что теперь мне положен кофе без кофеина. И безалкогольное пиво. И ничего сладкого, и ничего острого, и ничего жирного… – она становилась все грустнее.
Эта женщина со своими круглыми щеками и плечами не была похожа на тех, кто сидит на диетах. У нее было удивительное выразительное лицо, все покрытое мелкими конопушками. Слишком широкий нос, широкие губы и густые русые брови над немного выпуклыми глазами.
Тяжелые веки, морщинки-лучики в уголках глаз, подвижная мимика.
– Звучит драматично, – отозвался Адам, поймав себя на том, что слишком внимательно ее разглядывает. Наверное, это неприлично.
Она улыбнулась ему.
– Сегодня утром я узнала, что беременна, – сказала Анастасия так буднично, как будто говорила о погоде.
– Оу, – смешался Адам, не зная, как реагировать на такие заявления от незнакомок.
Димдим уставился на нее во все глаза.
– В твоем животе ребенок? – спросил он с любопытством первооткрывателя.
– Да, дорогой. Твой двоюродный братик или сестричка.
– Но ты же все равно будешь гулять со мной по воскресеньям?
– Я постараюсь.
– Но у тебя нет мужа!
– Это будет беспапный ребенок, – спокойно пояснила Анастасия.
– А мой ребенок безмамный, – зачем-то сказал Адам.
Ева наклонилась вперед и сосредоточенно стала сыпать на стол сахар из сахарницы. Получился красивый узор.
– Ева! – рявкнул Адам.
Лицо его дочери сморщилось, и она громогласно разревелась.
«А-а-а-а-а» – тянула девочка на одной ноте, словно выполняла утомительную работу.
К изумлению Адама, Анастасия только рассмеялась.
– Бээээ, – затянула она с той же интонацией.
Ева моргнула и замолчала.
Анастасия протянула ей салфетку.
– Теперь давай соберем сахар и отдадим его птичкам. Слышишь, как они кричат?
Ева посмотрела на чаек.
Потом стала неуклюже собирать салфеткой сахар в подставленное ей блюдечко.
– Я могу стать твоему ребенку двоюродным папой, – подумав, сказал Димдим. – Буду говорить ему «не балуйся» или «отстань». Ася совершенно не умеет ругаться, – сообщил он Адаму. – Ее ребенок обязательно отобьется от рук.
– Это было бы прекрасно, – обрадовалась она. – Ты спасешь моего ребенка от рукоотбивательства. Подумать только, каким страшным человеком можно вырасти, если тебе никто не будет говорить «не балуйся» или «отстань».
Эта женщина так мягко подтрунивала над племянником и ловко обращалась с Евой, что Адам спросил:
– Кем вы работаете, Анастасия?
– Ася, – поправила она его с улыбкой-просьбой. – Еще несколько часов я – секретарь.
– А что случится через несколько часов?
– Я позвоню своему боссу и доложу, что нарушила самое главное требование нашего контракта.
– Увольнять беременную женщину – незаконно, – возмутился Адам.
– О, все в порядке, – махнула она рукой. Официант принес еду, и Ася взялась за вилку. – Внимание всем капитанам. Сосиска ныряет в пюре! – приговаривала она Еве. – Ты знаешь, что далеко-далеко есть целое море картофельного пюре?
– Не морочь ей голову, – возмутился Димдим. – До пяти лет я верил, что сосиски растут на деревьях, – пожаловался он. – А пельмени добывают на рудниках в Сибири.
– Подай на меня в суд, – посоветовала ему Ася, ловко отправляя сосиску в рот Еве. – Мой босс, – продолжала она, – отец четверых детей. Его единственным условием к своему секретарю было: никаких токсикозов на работе. Этого дурдома ему хватает и в семье. Так что я сразу знала, на что шла.
– Звучит ужасно сексистки. В наше время…
– В наше время честность ценится как никогда высоко, правда? – она посмотрела на часы: – Четкие договоренности очень упрощают коммуникации между людьми. Босс проснется через тридцать четыре минуты. Тогда я ему и отправлю сообщение.
– Значит, вы безработная мать-одиночка? – резюмировал Адам.
– Выходит, что так, – беспечно улыбнулась Анастасия. – Но я быстро найду новую работу, потому что могу быть кем угодно. За свою жизнь я была поваром, няней, парикмахером, риелтором и массажистом.
– Еще сэндвичем, – подсказал Димдим.
– Точно. Разгуливала в костюме сэндвича по улицам, рекламируя фастфуд.
– Няней, – вычленил главное слово Адам.
Ася посмотрела на него с интересом. Потом перевела взгляд на Еву.