А ты — неужто ты ее не любишь?
ЭХНАТОН
А разве я не посвятил ей храм
в Ахетатоне? Храм царицы Тии!
И разве я не предлагал ей
оставить прежнюю столицу
и поселиться здесь, в Ахетатоне?
Но ей привычней, чтобы было все как встарь.
Она осталась в прошлом
и им живет. Но мы должны
жить будущим.
(Его лицо смягчается.)
Но все-таки она сюда приедет.
НЕФЕРТИТИ
Мы можем сделать так,
чтоб ей не захотелось возвращаться.
Входит Бек с четырьмя или пятью молодыми художниками, среди которых Птахмос.
ЭХНАТОН
Друзья, смотрите, вот — она готова.
(Срывает ткань с глиняной головы.)
ЮНОШИ
(хором)
Божественно! Чудесно! Превосходно!
Так нежно! Так изысканно!
Эхнатон снисходительно улыбается молодым художникам, но смотрит на Бека.
ЭХНАТОН
Итак, — что скажет мне мой добрый Бек?
Бек долго разглядывает скульптуру, затем внезапно опускается на колени и целует руку Эхнатона
БЕК
Работа мастера.
ЭХНАТОН
(со вздохом облегчения)
Так, значит удалось!
НЕФЕРТИТИ
(нежно)
Я говорила!
Новый взрыв похвал и возгласов восторга Эхнатон обнимает Нефертити Входят Хоремхеб и Тутанхатон — юноша с приятным, но несколько безвольным, невыразительным лицом Он явно старается заслужить одобрение окружающих и легко воодушевляется любой идеей. Хоремхеб угрюмо, с презрением глядит на художников
ПТАХМОС
О! Это лучшее твое творенье,
мой государь. Ты превзошел
те барельефы — хоть они прекрасны.
Ты, господин, не только царь Египта,
Ты — царь художников и лучший скульптор!
ЮНОША
А это званье царского превыше!
ДРУГОЙ ЮНОША
Ты прав
ХОРЕМХЕБ
(не в силах больше слушать)
Кхм, кхм!
ЭХНАТОН
(обернувшись и заметив вновь вошедших)
Ты здесь, мой добрый Хоремхеб,
и ты, мой сын.
Тутанхатон вспыхивает от смущения.
(Тутанхатону)
Что ты об этом скажешь?
ТУТАНХАТОН
(страстно)
Прекраснейшая статуя на свете —
Она прекрасна, как сама царица.
И это все, что я могу сказать.
Нефертити улыбается юноше и протягивает руку
ЭХНАТОН
(озорным тоном)
А ты, мой Хоремхеб?
ХОРЕМХЕБ
(чуть смущенно)
Красивая… Ну прямо как живая.
Эхнатон смотрит на него выжидающе, рассчитывая на продолжение. Художники, едва удерживаясь от смеха, не сводит глаз с Эхнатона.
ЭХНАТОН
Мой лучший друг
(Берет Хоремхеба за руку)
Выраженье лиц художников резко меняется.
Ты хвалишь все, чего бы я ни сделал,
лишь потому, что ты мой друг.
ХОРЕМХЕБ
(смущенно)
Да, государь.
ЭХНАТОН
(с нотками тоски в голосе)
Но это новое искусство,
придуманное мной, не трогает тебя?
ХОРЕМХЕБ
Я виноват — но я не понимаю
таких вещей.
ЭХНАТОН
(пристально глядит на него)
Я сделаю и твой портрет.
ХОРЕМХЕБ
(растерянно)
Мой? Но зачем…
ЭХНАТОН
(про себя)
Я должен силу показать — как ходят мышцы
от напряжения… Я должен знать,
как человек устроен…
(Задумывается.)
ХОРЕМХЕБ
Господин мой, нам надобно с тобой поговорить.
К нам прибыли послы с дарами
из Сирии и Митанни,
а также из Верхнего Египта.
С каким ты словом обратишься к ним?
ЭХНАТОН
(беспомощно)
Нет, только не сейчас.
(Отходит в сторону.)
ХОРЕМХЕБ
Из Но Амона к нам дурные вести.
ЭХНАТОН