Матушка Иммакулата не могла согласиться на такое. Клэр О’Брайен из маленькой лавки вниз по улице? Разве она не была одной из самых младших, кто поступил в школу? Ну уж нет, это никуда не годилось. Поставить ее в один ряд с Берни Конуэй из почтового отделения? Наградить младшую сестру Крисси О’Брайен? Ни за что.
– Клэр совсем не похожа на Крисси, она совершенно другая, – запричитала Анджела.
Но она проиграла.
Дети гуськом вошли в школьный зал, чтобы помолиться и спеть псалом. Матушка Иммакулата взяла с собой конверт с гинеей и открыткой, в которой говорилось, что Бернадетт Мэри Конуэй удостоена награды за лучшее сочинение по истории. Аккуратно упакованный экземпляр «Золотой сокровищницы»[5] Палгрэйва для Клэр О’Брайен за превосходное эссе остался лежать на столе. Анджела забрала его, напомнив себе, что верить, будто можешь выиграть все, не более чем ребячество.
Матушка Иммакулата зачитывала объявления после молитвы. Клэр думала, что долгожданные слова никогда не слетят с тонких губ монахини. Сначала та сообщила, что девочек будут учить отвечать на молитвы отца О’Двайера во время мессы. Не служить мессу, разумеется, это позволено только мальчикам, а отвечать на реплики священника. Этому следует уделить особое внимание, чтобы ответы звучали красиво. Затем матушка посетовала, что девочкам, в чьи обязанности входило присматривать за школьными алтарями, явно не хватало усердия, чтобы налить в вазы свежую воду. Какая судьба ждала ребенка, не способного даже приготовить чистую вазу для Пресвятой Богородицы? Это ведь так просто сделать для Матери Божией. Потом речь зашла об уличной обуви, которую носили в классе вопреки правилам. Наконец матушка Иммакулата заговорила о конкурсе сочинений, и ее голос слегка изменился. Клэр показалось, что монахиня очень не хотела вручать награду.
– Сегодня утром я узнала, что у нас, оказывается, проводился некий конкурс по истории. Я, конечно, рада любым проявлениям трудолюбия и поэтому с огромным удовольствием вручаю награду от имени школы.
Матушка Иммакулата сделала паузу и пробежала взглядом по рядам девочек, стоявших перед ней. Клэр нервно поправила на себе платье. Следует помнить, что нужно идти медленно и не бежать, иначе можно упасть на ступеньках, ведущих на сцену, где стояли монахини и учительницы-мирянки. Главное – сохранять спокойствие, поблагодарить мисс О’Хару, а также не забыть сказать спасибо матушке Иммакулате.
– Что ж, не буду больше держать вас в напряжении…
Матушке Иммакулате удалось растянуть вступление еще на несколько секунд.
– Награда присуждается Бернадетт Мэри Конуэй. Поздравляю, Бернадетт. Подойди сюда, дитя, и получи приз.
Клэр велела себе улыбаться. Нельзя позволить себе измениться в лице. Нужно думать только об этом, и ни о чем другом, и все будет в порядке. Она отчаянно сосредоточилась на улыбке, от которой приподнимались веки. Если бы в глазах заблестели слезы, никто бы не заметил.
Улыбка не сходила с лица Клэр, пока эта дурочка Берни Конуэй снова и снова подносила ладонь ко рту, а потом положила ее на грудь. Подругам пришлось подтолкнуть Берни локтем, чтобы она сдвинулась с места. Когда Берни ахнула и сказала, что это не может быть правдой, Клэр стиснула зубы и продолжала улыбаться. Она заметила, что мисс О’Хара огляделась по сторонам и теперь не сводит с нее глаз. Клэр старательно улыбнулась в ответ. Очень старательно. Мисс О’Хара не должна узнать, как сильно Клэр ее ненавидит. Это, наверное, самая подлая и отвратительная учительница в мире – хуже матушки Иммакулаты, – раз она сказала Клэр, что та выиграла конкурс, солгала, что ее сочинение – лучшее из всего, что она прочла за годы преподавания. Клэр улыбалась до тех пор, пока детям не разрешили покинуть зал и разойтись по классам. Тогда она стерла улыбку с лица – в улыбке больше не было смысла. Она почувствовала, как с головы упала одна лента, но в бантах тоже больше не было смысла.
На ланч девочки принесли в класс бутерброды. Они ели очень аккуратно, чтобы не накрошить на пол и не привлечь мышей. Клэр приготовила толстые сэндвичи для себя и Крисси, поскольку старшая сестра по-прежнему находилась в опале. Но аппетита не было. Клэр развернула бумагу, посмотрела на еду и снова завернула. Джози Диллон, сидевшая рядом с ней, с завистью уставилась на сверток.
– Ты уверена? – уточнила Джози, когда Клэр молча протянула ей сэндвичи.
5