Кроме того, где-то внутри солнечной системы, возможно даже на одной из планет, находится центр слежения за Землей. То космическое тело, что зависало над карьером на высоте двадцати тысяч километров и забрало убийц, видимо оттуда. Этот центр в любой момент времени мог сообщать о людях полную информацию. Поэтому медузам о нас было известно все, и даже язык.
Скорее всего, им что-то не понравилось в развитии нашего общества и, возможно, если бы человечество развивалось каким-то иным путем, то не исключено, отношение пришельцев к нам было бы не таким жестоким. Кроме того, я допускаю мысль — посланцы планеты Тонг прилетели на Землю очень давно, когда человека еще не было. Изучив животный мир, они определили одну из ветвей, которая, по их мнению, может выйти на дорогу разума.
Скорее всего, это были какие-то обезьяны. И тогда пришельцы начали их разумно «опекать». Я говорю — разумно, имея в виду тоже самое, что делали спартанцы со своими детьми, когда воспитывали их сильными, смелыми, жизнеспособными. Что хотели посланцы Великого Тонга от наших далеких предков, пока трудно сказать. Но, возможно, сейчас их «эксперимент» дошел до такой стадии, когда пришельцы задумались, что с ним делать — прекращать, или продолжать дальше.
— Это нам может чем-то грозить?
— Думаю, что да. Ведь пришельцы предупредили о своем возвращении. И от нас, людей, зависит, каким будет их визит, дружеским или… — профессор не успел договорить, шум сверху известил о появлении над карьером вертолетов.
Петр Васильевич и биолог, подняв головы, наблюдали за посадкой винтокрылых машин. Вдруг вечернее небо всколыхнулось от зеленых бликов.
Они двигались чередой с запада на восток, похожие на северное сияние. Вот блики пропали, а спустя несколько секунд, яркая зеленая вспышка озарила все вокруг.
— Зеленый цвет — символ жизни, — прошептал биолог, — посланцы Великого Тонга придут как друзья!
Три вертолета с учеными опустились возле домика отдыха рабочей смены, который к этому времени превратился в настоящую химическую лабораторию.
Были вынесены все лишние предметы, а на расставленных вдоль стен складных алюминиевых столах находились всевозможные приборы, а также штативы с колбами и пробирками. Заместитель начальника Академии наук, он же руководитель группы прибывших ученых, профессор Александр Николаевич
Анохин, одобрил проделанную работу и попросил, чтобы еще в домике отдыха установили электронный микроскоп, который доставили на карьер на одном из вертолетов.
Выгрузив из прибывших вертолетов дополнительное оборудование, люди сразу же занялись исследованиями. Установленные прожекторы светили хорошо и наступившая ночь не принесла каких-либо заметных неудобств. Примерно через два часа появились первые результаты анализов. Самым «любопытным», по мнению профессоров Анохина и Иванова, было то, что на одном из кусков кремния, поднятого со дна ямы, где лежала скорлупа от бурых шаров, обнаружили едва заметный налет, напоминающий серую плесень. Дополнительные исследования показали — это действительно микрогрибковая структура. Но почему-то от плесени внутрь кремния тянулись тонкие, толщиной в несколько микрон, волокна. Они скручивались, переплетались, пронизывая весь камень.
Вскоре, такая же плесень обнаружилась на других образцах кремния, но при этом только на тех, что находились возле ямы со скорлупой. Вдали от ямы куски кремния были чистыми. И еще ученые заметили — толщина налета постепенно увеличивается. Он уже хорошо наблюдался невооруженным глазом.
Профессор Иванов подошел к биологу, заметив, что он чем-то сильно возбужден. Лицо молодого ученого было бледным, а на лбу выступили крупные бисеринки пота.
— Что с вами? — профессор положил руку на плечо ученого.
— Понимаете, Петр Васильевич, боюсь, что эта плесень есть не что иное, как новый «сюрприз» посланцев Тонга. И он, как мне кажется, будет таким же ужасным, как и предыдущие, а может и хуже.
Наклонившись, биолог поднял один из кусков кремния с налетом серой плесени и, подойдя ближе к прожектору, показал профессору.
Смотрите, плесень увеличивается, растет за счет кремния. А вот эти тонкие волокна здесь как бы играют роль своеобразных корней, питая всю массу. Но самое страшное вот в чем — это, как я думаю, эмбрионное развитие какого-то живого организма, может мутанта, а может и самой медузы.