Пальцы Тристана вцепились в край стола.
— Думаю… он боялся их. Я слышал однажды, как они громко спросили… прямо за моей дверью… что делать со мной и моей матерью. — Это воспоминание снова бросило его в пот. Юноша сжал пальцы.
— …думаете, что мазуки подчиняются приказам губернатора? — снова спросил Бикс, явно заинтригованный.
Тристан задумался.
— Не знаю. — Он покачал головой. — Пожалуй… я так не думаю.
— Хм-м. — Бикс заерзал. — Если бы там не было губернатора, могли бы мазуки сами со всем справиться? Я имею в виду Командный пункт.
— Может быть. Но… они немного… глуповаты, мне кажется.
Бикс снова сделал какие-то заметки.
— Губернатор когда-либо упоминал о каких-то планах, графиках? Вы слышали что-нибудь?
Тристан нахмурился, припоминая.
— Кажется, нет.
— Как вы думаете, мог ли губернатор Реньер поставить кого-то из мазуков во главе Командного пункта?
— Не знаю, — проговорил юноша. — Но на Саэде было именно так.
— Вы это точно знаете?
— Да, — сквозь зубы ответил Тристан.
— Откуда вам это известно? Вы слышали, как кто-нибудь говорил об этом?
— Нет. — Он опустил глаза. Руки его дрожали. Ему пришлось положить их на колени. — Я видел его.
«И не просто видел. Дрался с ним и даже…»
Тристан почувствовал, как на лбу выступает пот. Руки его продолжали дрожать и он зажал их между коленей. Это не помогло. Юноша бросил отчаянный взгляд на доктора Мозес.
Она заметила это и сразу же кивнула.
— На сегодня достаточно, мичман.
Доктор поднялась.
Он вытянул руку и дотронулся до камня. Поворот. Он бросил взгляд через плечо. В проходе стоял мазук, заслоняя собой свет. Тристан про скользнул за угол и прижался к стене.
Раздались шаги. Он обернулся. Тень мазука упала на противоположную стену. Тристан напрягся, сжал рукоятку кинжала. Выставив вперед кинжал, мазук вышел из-за угла, и Тристан набросился на него.
Лезвие пошло вверх. Он почувствовал, как напрягся мазук, потом сделал шаг назад… Теплая кровь текла по руке Тристана. Ее брызги попали на лицо…
«Нет! — Он отшатнулся, судорожно хватая воздух. — Н-е-е-т!»
Тристан проснулся. В его горле все еще умирал крик. На лице выступил пот. Кое-как выпутавшись из сбившихся простыней, Тристан поднял руки, поднес к лицу, чтобы рассмотреть их в бледном свете луны, падавшем из окна. Руки дрожали.
— Тристан?
Он сунул руки под одеяло, вскинул голову.
В проеме открытой двери ясно вырисовывался силуэт адмирала Середжа.
— С тобой все в порядке?
Тристан сглотнул.
— В порядке.
Середж еще минуту постоял в дверях, затем вошел в комнату. Тристан почувствовал, как притихшее было сердце снова ускорило свой бег. Он прижался к стене. Приготовился.
Адмирал опустился на край кровати. Луч света падал ему на колено, но лицо оставалось в тени.
— Я готов послушать, если ты хочешь выговориться.
— Нет!
— Ладно. — Середж кивнул.
Несколько секунд он не двигался. Потом пошевелился, и Тристан решил, что отец сейчас уйдет.
Адмирал не уходил.
Юноша почувствовал, как в нем закипает гнев.
— Почему вы сидите? — не выдержал он.
— Я думал… — Середж говорил спокойно, не спеша. Он еще немного помолчал, затем повернулся к сыну. — Твоя мать рассказывала, что на Ганволде ты был охотником. — Это был не только вопрос, сколько утверждение.
— Да. Ну и что?
Середж пожал плечами.
— Я тоже когда-то охотился. Еще твоя мать говорила, что ганианские охотники всегда ходят парами. У них даже есть пословица на этот счет: «Те, кто ходит в одиночку, возвращаются без добычи».
— Да, — коротко ответил Тристан.
— Почему они так говорят?
Вопрос застал его врасплох. Юноша замялся.
— Чтобы убить пейму и принести его, нужны двое.
— А одному этого не сделать?
— Нет.
— Почему?
Склонив голову набок, Тристан посмотрел на отца, удивляясь, почему адмирала интересует, как охотятся на далеком Ганволде.
— Пейму слишком большой, чтобы нести его в одиночку.
— Хм. — Середж кивнул. — Похоже, что ганианцы весьма мудрые люди. — Он отвел взгляд, пригладил усы и задумался.
Прошло несколько минут, прежде чем Лухан вздохнул и поднял голову.
— Мне кажется, сын, — произнес он, взвешивая каждое слово, — что ты пытаешься нести этого пейму сам, в одиночку, правда у этой ноши нет ни рогов, ни копыт. Ты живешь один со своей виной.
Тристан повернулся. Разжал кулаки. Его переполняли ярость, страх и унижение.
— Что вы знаете об этом?