Тристан кивнул — это было все, на что он оказался способен — и последовал за Рэгом.
Следующие три с половиной часа они провели весьма плодотворно, начав с посещения парикмахера, выбрившего Тристану затылок и виски так, что лишь на макушке осталась полоска светлых волос — «подушечка для шлема», как сказал мастер. После этого они отправились к интенданту, выдавшему со склада форму, оружие и все прочее, за что Тристану пришлось расписаться. Третьим пунктом стала клиника, где ему сделали прививки и взяли прядь волос для бюро идентификации. Далее последовали регистрационный отдел, юридический отдел, где Тристан подписал завещание, отдел безопасности, занимающийся проверкой допусков, и наконец транспортное бюро, которое зарезервировало ему место на шаттле и каюту на «Тени».
— Ну вот, — удовлетворенно прокомментировал Рэг, просматривая еще раз все бумаги с печатями и подписями, — у тебя еще осталось время, чтобы переодеться в эту форму, прежде чем мы направимся на посадку. — В его голосе прозвучало облегчение.
На посадочной площадке почти никого не было, и лишь когда Тристан и Рэг прошли через ворота, они увидели Лухана и Дарси. Юношу окатила волна смущения, когда родители поспешили ему навстречу. Бритая голова, новые ботинки… Но адмирал, похоже, не заметил этого. Лицо его светилось гордостью.
Мать, кусая губы, едва сдерживала слезы. Точно так же она провожала его на Калео, и сейчас Тристану вспомнилась ее реакция, когда ей стало известно о том, что Директорат обороны хочет обратиться к нему за помощью.
— О чем только они там думают? — возмутилась тогда Дарси. — Разве они не знают, через что пришлось пройти Тристану? И почему ты, Лухан, позволяешь им вести себя столь самоуверенно?
— Я сообщил им, что решать будет сам Тристан, — ответил его отец, — и что я поддержу его, каким бы ни было его решение. Он сделал свой выбор.
— Да… Трис? — Мать повернулась к нему, окинув беспокойным взглядом. — Ты… не позволил им оказать на себя давление?
— Нет, мама. — Он покачал головой. — Я очень долго размышлял об этом. Ты сама говорила, что исселианцы такие же жертвы, как и мы, но у них нет даже надежды на спасение. Помнишь? А еще ты сказала, что простые люди ни в чем не виноваты и им нужно помочь. Я вспомнил, что почувствовал, когда увидел… как б'Анар Ид Паан держит тебя в пещере, и понял, что именно мне нужно делать.
На мгновение Дарси словно окаменела, а потом обняла сына и заплакала.
Это было четыре месяца назад. Сегодня обошлось без слез, но в ее глазах Тристан видел ту же материнскую любовь и страх за него. И все же Дарси отважно улыбалась, не спуская с него глаз.
— Пулу был бы в ужасе от твоей прически! — сказала она. Затем сжала его голову руками, как это делают ганианские матери, и скороговоркой добавила: — Но он не одобрил бы то, ради чего ты это сделал.
Дарси замолчала, еще раз посмотрела ему в глаза, обняла за шею и прижала к себе.
— Я горжусь тобой, Трис! И так тебя люблю! Пожалуйста, будь осторожнее!
— Буду, мама. — На большее он оказался не способен и лишь наклонил голову, прижавшись ко лбу матери, как поступают на Ганволде дети, выражая свою преданность.
Потом он повернулся к отцу.
— Я тоже горжусь тобой, сын, — сказал адмирал и обнял его. — И всегда гордился. Уверен, что у тебя все получится.
Поднимаясь по трапу, Тристан не удержался и обернулся. Один раз.
Отдельные каюты на «Тени» имелись только у офицеров и назывались «офицерской деревней». И было две, размером два на два метра каждая, чего вполне хватало, так как четверо офицеров дежурили по двое и менялись через двенадцать часов. Остальным полагались длинные открытые ниши с двухъярусными койками и крохотными ящичками для вещей. Таков был корабль, предназначенный для доставки максимального количества войск и оружия в зону сражения.
Ниша Тристана, которую он с трудом нашел, напомнила ему гудящее гнездо тунги, только гудели люди, а не насекомые. Юноша отыскал свою койку, но ему пришлось подождать, пока его сосед закончит разбирать вещи, чтобы добраться до ящичка. Молодой человек, как и все остальные солдаты, снующие по узкому проходу, наградил его холодным оценивающим взглядом и отошел, не сказав ни слова.
Тристан запихивал форму в шкафчик, когда почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Он повернулся и наткнулся на протянутую руку.
— Керш!
— Тристан!
Девушка ничего не сказала насчет его прически, вероятно, потому что ее голова была выбрита точно так же.
«От этого зеленые глаза стали еще больше, а улыбка шире», — подумал Тристан. Он смотрел на нее, тщательно подыскивая слова, но Керш решила эту проблему за него.