Не растерявшийся Хрум подскочил к вождю и немедля приставил серп к черному горлу. К его удивлению, недавно казавшийся грозным противник даже не пытался сопротивляться. Выпученные глаза смотрели с восторгом и радостью. В них не было страха или мольбы о пощаде, лишь восхищение.
— Свершилось, наконец. Это действительно сын Нгарха. Тот, что укажет нам путь… - пробормотал чернокожий и Хрум его прекрасно понял. Оказывается, нападавшие пользовалось тем же языком, что и варанхи. Разве что слишком певуче растягивали слова.
Не отпуская врага, Хрум глянул в сторону хижины шамана. Крака не было видно, вход по-прежнему оставался плотно завешен травяной циновкой.
Или чернокожий вождь умеет видеть сквозь стены, или Крак научился управлять мыслями на расстоянии.
- Второе, - услышал Хрум знакомый голос внутри своей головы. Крак довольно смеялся. Но смех этот не столько радовал, сколько пугал.
Глава 6
Ехавший в голове колонны Атомба наконец-то чувствовал себя счастливым. Он первым приветствовал божественного отпрыска! Лопоухий мальчик из племени серых пустынников не в счёт. Юный варанх ничего толком не понимает, до сих пор считая себя помощником старого шамана. Такой смешной и наивный – думал, что пленил самого Атомбу! Конечно, эти охотники – самые проворные люди, которых приходилось встречать, но слишком уж они высокого мнения о себе. Недооценив противника, погибали куда более достойные и могучие воины. Впрочем, лопоухим покровительствует Нгарх…
Атомба узрел божественное воплощение даже раньше, чем жрецы! Хоть бледнокожие дервиши и указали нужное место, но ведь сами-то они прибыли позже. Потому именно он, Атомба, стал первым преклонившим колени. Ощутил мрачную силу, способную обращать вспять или смешивать воедино потоки жизни и смерти. Умеющую как умерщвлять, так и возрождать, как забирать, так и одаривать.
Красноглазые дервиши говорили, что вождь, который первым приветствует Нгарха в нашем мире, станет великим царём Юга. Даже более великим, чем когда-то были хоптские фараоны.
Но Атомба не рвался к власти ради самой власти. Не интересовала его и слава. Несколько лет назад он уже пробовал её на вкус, став Царём Южной Арены – одним из лучших гладиаторов Империи. Всё, что осталось от того времени – это ненависть и желание мести. Он никогда не забудет отвратительные рожи имперских аристократов, слюнявыми ртами кричавших с трибун: «Добей! Добей!». Потные, раскрасневшиеся, растрепанные, жестокие и глупые. Всё, что они могли и любили – это сорить деньгами, жрать, пьянствовать и трахаться. Впрочем, трахаться тоже не умели. Иначе их жёны не приходили бы к Атомбе, предлагая солидные суммы за ночь с чернокожим чемпионом.
Вначале, почти пятнадцать лет назад, Атомба надеялся накопить денег и выкупить себе свободу. Но хозяин, жирный ланиста Угель, видя успехи молодого бойца, постоянно поднимал цену. Потом Атомба решил воспользоваться старинным правом – тот, кто станет Царем Арены и сумеет продержаться в этом статусе целый год, получает свободу. Несколько лет упорных тренировок, предельная осторожность в схватках и, несмотря на это, десяток ранений (к счастью, не сделавших бойца инвалидом) – Атомба прошёл этот путь и стал чемпионом. И не уступил никому. Однако, когда до долгожданной свободы оставались считанные дни, воин понял, что его не отпустят. Толпа жаждала красивого драматического финала. Эффектной смерти слегка уже поднадоевшего чемпиона в неравном бою. Ведь настоящий герой не уходит, стираясь из памяти. Завершение истории должно быть настолько ярким, чтоб его обсуждали и запомнили надолго. Кровожадная имперская публика не любит мирных концовок, приходя в восторг только от вида жестокого побоища.
Потому Атомба не раздумывал ни секунды, когда получил предложение странного жреца, непонятным образом проникшего в гладиаторские покои. Альбинос с белоснежной кожей и красными глазами – полная противоположность чернокожему гиганту Атомбе – предложил устроить побег немедленно, в ту же ночь. Без вырезания охраны, без спиливания замков и погонь по ночным улицам города. Лишь тёмная магия, которая отведёт глаза и залепит уши.
Всё получилось, как обещал незнакомец, легко и просто.
Жреца, как потом оказалось, звали Таруй. Он был потомком вымершего народа, чью страну много веков назад уничтожил страшный катаклизм. Все, что от них теперь осталось – горстка бродячих дервишей, поклоняющихся древнему божеству Нгарху – великому чреву Тьмы, пожирающему и изрыгающему, создающему мосты между мирами живых и мёртвых.