Лицо главного мастера озабоченно скривилось:
- К сожалению, вся имевшаяся на складах стеклянная тара уже заполнена. Разумеется, мы производим новую, работаем посменно, без остановки…
- Сколько времени понадобится, чтобы с нуля создать такую же партию, как эта? Не имея заранее запасов ни тары, ни взрывного состава.
- Примерно неделя… - растерянно ответил Кальцур, – это вдвое-втрое быстрее привычных темпов и сроков…
- Неделя… - угрюмо кивнул капитан, - получается, что потрать мы имеющийся запас за пару дней, то останемся без защиты.
- И что вы предлагаете, капитан? – встревожился Лантен.
- А что я могу предложить? Максимально экономить. Разделить запас на части. Распределять снаряды лишь между самыми надежными, сильными и меткими метателями.
- Хорошо, так и поступим. А к тому времени может и помощь подоспеет, если боги нас услышат, - перехватив укоризненный взгляд епископа, Лантен поправился, - если звёзды нас услышат.
- Кстати, отче, вы слыхали о героической гибели крестьян, принявших на себя первый удар? Всего дюжина храбрецов, не более.
- Да, трагическая история… - состроил скорбную мину Фальвен, - их светлые души отправились к звёздам…
- Святыми их не провозгласить, мы даже имён мужицких не знаем, - хмыкнул Лантен, - но может проведёте в соборе памятную службу? Почтите героев, а заодно поднимете боевой дух осаждённых. Если даже среди сельских лапотников нашлись такие храбрецы, то горожанам и подавно не пристало бояться.
- Тут история неоднозначная, - замялся Фальвен, - у прихожан могут возникнуть вопросы… Почему тысяча других селян спокойно ушли, а враги им не препятствовали? Насколько нормально, что мы не впустили соплеменников в крепость, бросив погибать под стенами?
Лантен нахмурился. Старый епископ прав – превратить историю героической гибели крестьян во вдохновляющий подвиг не сложно. Однако бездействие власти в той ситуации может сыграть во вред наместнику и остальным членам совета.
Размышления прервал шум в коридоре, где ожидали приказов доверенные люди Кальцура – парочка мастеров и охранник. Дверь на склад оставалось полуоткрытой, и потому звуки доносились почти неприглушенными. Вначале послышались удивленные возгласы, потом по ушам резанул дикий, полный ужаса, крик. Прокатился эхом вдоль коридора и замер, словно захлебнувшись. Донеслись хрип и бульканье, а затем – громкое шипение, словно выкипала вода в большом медном чайнике.
- Что там такое творится?! – возмутился Кальцур поведением служащих, - прошу простить, господа. Сейчас я наведу порядок.
Мастер подошел к двери в коридор, распахнул её и выглянул наружу.
В следующий момент произошло что-то странное. Тело Кальцура, словно тряпичная кукла, резко дёрнулось – позвонки опасно хрустнули – и мастер исчез из виду, только мелькнули в воздухе кожаные башмаки. Собравшимся показалось на мгновенье, что на шею ему набросили толстый аркан и рванули с нечеловеческой силой, уволакивая прочь.
- Все назад! – первым пришёл в себя капитан Пелла. Несмотря на лишний вес, он двигался достаточно быстро и в несколько прыжков достиг двери, собираясь её захлопнуть.
- Лантен! Второй выход! – проревел капитан. Но наместник и сам уже сориентировался, устремившись к противоположной стене, в которой виднелась другая дверь.
Только старый епископ Фальвен растерялся, оставшись стоять посреди помещения и беспомощно хлопая глазами.
Капитан Пелла навалился на дверь и почти успел её закрыть, когда с другой стороны по ней ударили. С такой силой, будто пытались вышибить тараном. Толстые доски затрещали, державшие их металлические полосы прогнулись. Дверь снова распахнулась, отшвырнув грузного капитана в сторону, словно жалкого щенка.
- Не открывается! – непривычно тонким, срывающимся голосом прокричал наместник Лантен от дальней двери, - закрыта с обратной стороны!
Секретный коридор, созданный специально для эвакуации, не мог закрываться снаружи. Если только…
- Нас предали, - негромко пробормотал капитан Пелла, с трудом поднимаясь на ноги. Упал неудачно - колено горело огнем, спина отзывалась острой болью. – А я ведь изначально был против жеманного баронишки в городском совете…
В эту минуту в помещение ввалилось что-то отвратительно студенистое, огромное и скользкое. Не то гигантский волосатый пудинг из дерьма, не то грязный кальмар со щупальцами, перемазанными кровью и нечистотами. Зловонная масса бугрилась и меняла форму, прорастала ложноножками, растекалась ручейками, а потом собиралась обратно в полупрозрачный ком цвета помойной ямы.