— Чарльз, пожалуйста, не спеши с выводами. В завещании ничего подобного не сказано, но все равно я думаю подождать с продажей дома по крайней мере несколько лет. Это то, чего хотела бы бабушка, ты же знаешь.
Вообще-то, до этой минуты у нее не было отчетливого решения, но слова, произнесенные вслух, показались правильными.
— Подождать с продажей? Но это встанет тебе в целое состояние, и чего ради?! Проводить неделю в году на шведском озере?
— Возможно, я смогу сдавать дом в аренду.
Хотя на самом деле ей этого не хотелось: она не могла представить себе, что по бабушкиному дому будут ходить чужие люди, трогать ее вещи, спать в ее постели…
— Честно говоря, не лучше ли просто продать дом и отложить часть денег? Тогда ты и сама сможешь снять коттедж на лето, если захочешь.
Мия глубоко вздохнула. Он не понимал, что Берч Торп — последняя ее связь с бабушкой. Для него это была всего лишь ничего не значащая обуза.
И дело было не в том, чтобы снимать просто какой-нибудь старый коттедж. Если она и собиралась ездить в Швецию, то только сюда — в свой второй дом. Возможно, настоящий дом. Рациональная ее часть соглашалась с Чарльзом — глупо цепляться за всякое старье, — но эмоции сейчас были сильнее. Это было ее наследство, и, поскольку они еще не женаты, она имела право решать, что ей делать, — но ей требовалось время. Время горевать и время думать. И она действительно очень устала с дороги и была не в настроении спорить.
— Пожалуйста, давай поговорим об этом в другой раз, ладно? День меня измотал, и ты знаешь, какое напряжение общаться с моей матерью. На сегодня, пожалуй, хватит.
— Да, но, по-моему, действительно не о чем говорить, верно? Я только вчера смотрел в Интернете — эти дома на берегах озер в окрестностях Стокгольма стоят бешеных денег: от полутора до двух миллионов крон. Это сколько — сто пятьдесят, двести тысяч фунтов? Если мы продадим его, мы точно сможем позволить себе квартиру в Западном Лондоне. Может, даже в Кенсингтоне.
— Ты уже выяснил стоимость дома?! Не зная, будет ли он моим, и не спрашивая меня, буду ли я его продавать? — По какой-то причине это невероятно разозлило Мию, хотя тоненький голосок внутри подсказывал, что не стоит реагировать так бурно. Она отмахнулась от голоска. — Ты не должен был предполагать, что я захочу расстаться с домом так скоро. Бабушка даже не успела остыть в могиле!
Он поднял руки, как бы отгоняя ее гнев.
— Прости, прости, остановись! Я ведь только думал о нашем будущем. — Он взял ее руку и погладил. — Я знаю, что нетерпелив, но это потому, что хочу, чтобы наши отношения перешли на новый уровень. Если ты продашь дом, купить что-то поприличнее стало бы делом нескольких месяцев, а не лет. И тогда можно было бы назначить дату свадьбы и все организовать. Разве не этого мы так долго ждали? Чего же ты хочешь?
— Не понимаю, какое отношение покупка квартиры в Западном Лондоне имеет к тому факту, поженимся мы или нет…
— Она стала бы для нас настоящим домом, более подходящим. Каким-то особенным местом, семейным гнездышком. Не то что эта… лачуга, — он обвел рукой крохотную гостиную.
Но Мия на это не купилась. Переехать в лучший район была его идея. Он поднимался по служебной лестнице в одной из крупнейших бухгалтерских фирм в Сити, и все, к чему имел отношение, казалось, должно было работать на его статус. Брендовая одежда, красивые часы, броская служебная машина… По правде говоря, он стыдился района, где они жили, что было смешно, но, с другой стороны, многие его коллеги происходили из богатых семей, поэтому он чувствовал, что ему еще долго их догонять.
Она проглотила резкий ответ, готовый сорваться с губ. В каком-то смысле Чарльз был прав. Она вела себя эгоистично, однако же все внутри нее вопило, протестуя. Не для того бабушка завещала ей Берч Торп, чтобы подсобить им с покупкой статусной квартиры, — наследство должно было напоминать Мие, что часть ее принадлежит Скандинавии. Швеция была у нее в крови, как бы сильно она ни чувствовала себя англичанкой.
Элин восхищалась своим нордическим наследием и фанатела от викингов, потомком которых была, по ее словам. Все детство Мия слушала бабушкины истории о великих героях, дальних походах, побоищах и трофеях. Это были захватывающие рассказы, такие, которые навсегда остаются в памяти. Мию поражала мысль, что она часть такого уникального народа.
«Ты должна гордиться тем, что являешься продолжательницей рода славных людей», — снова и снова повторяла Элин. И Мия гордилась, хотя ничуть не меньшей была ее гордость за валлийских и английских предков по отцовской линии, похвалы которым она слышала всякий раз, навещая его семью.