Не помню, сколько я просидел, затем тихо подошел к окну. На полу лежал труп девочки лет двенадцати, я изогнулся и одним глазом заглянул вниз. Увидев на улице «моего» солдата, отпрянул за стенку. Что делать? Еще немного постояв, стал осторожно наблюдать за солдатом. Сверху, с 5-го этажа, мне хорошо была видна улица, где был солдат. Он заглядывал то в дверь парадной лестницы, где находился я, то в рядом расположенные ворота сквера. Этот сквер простирался от улицы Чехова до соседней улицы, и люди, видимо сокращая расстояние, шли небольшим потоком через этот сквер. Солдат, видимо, решил, что я хорошо знаю этот район и, естественно, побежал в проходной сквер, а не в тупиковую парадную. Вскоре он через ворота двинулся в сквер, и я сверху проследил его путь до соседней улицы. Как только он скрылся с моих глаз, я опрометью, перепрыгивая через трупы, спустился по лестнице вниз, выбежал на улицу и что есть сил пошел в сторону своей части. Добраться до нее было делом техники, улицы глухие, патрулей не видно. По дороге из пакета извлек свою красноармейскую книжку, сопроводительную и конверт изорвал в мелкие части и бросил за забор.
В роте опросил ребят — все тихо. Но я боялся, что появится солдат и за мной придет мое начальство. Быстро улегся в кровать, а ребятам наказал, чтобы подтвердили: все время я был на месте, в роте. Прошел час, другой, но никто меня не потревожил. Все обошлось.
Не всегда удавалось добираться до отца попутными автомашинами, иногда они сворачивали в другом направлении, и приходилось возвращаться на «свой» маршрут, снова поджидать попутку, снова цепляться за борт и скользить подошвами сапог по накатанному льду мостовой. Однажды я добрался по Загородному проспекту до улицы Дзержинского (ныне Гороховая). Решил, что до дома уже недалеко, можно и пешком пройти. Иду по Загородному, на проезжей части у поребрика трупы. Напротив Витебского вокзала лежит замотанный с головой во что-то белое человек, тлеет ткань, в которую он завернут. Навстречу молодой человек тянет за собой санки, а на санках в тряпке мертвец, Прохожу мимо вокзала, здесь мостик через канал. На мостике у решетки еще два трупа. Невдалеке сидит на поребрике человек, то ли мужчина, то ли женщина, не разобрать, весь закутан в одежду, на голове какой-то колпак, а лицо закрыто полотенцем. Человек обессилел, ему уже не встать. Идут мимо люди, никто не обращает внимания ни на человека, ни на трупы, ни даже на дымящуюся ткань.
Потерянное в прошлый раз мясо долго не давало покоя. Представлялось, какую бы я сварил в банке из-под консервов похлебку. Казалось, что я слышу ее запах и чувствую вкус. Но, увы! В очередной самоволке я уже внимательно просматривал кузова попутных машин. А вдруг что-либо еще подвернется. Но попутные машины, как правило, были или пусты, или везли что угодно, только не продукты.
В один из дней стоя на Литейном, заметил крытый фургон, без задней двери. Быстренько уцепившись руками за проем, я стал осматривать внутренности фургона. Здесь по бокам стояли какие-то верстаки, на них — оборудование. Подтянулся, перевалил животом на пол и оказался в фургоне. Осмотрел его и около кабины заметил рюкзак. Стал щупать, похоже, в нем находились продукты.
Не думая, по какому маршруту движется автомашина, по моему направлению или нет, судорожно стал расстегивать ремни рюкзака. В это время машина остановилась, и я быстро выпрыгнул из нее. Отбежал, огляделся. Нахожусь где-то в районе Разъезжей улицы. «Далеко отклонился от маршрута», — мелькнуло в голове. Но не это было главное. Не покидали мысли о рюкзаке в фургоне. Тихо перешел на другую сторону улицы, стал наблюдать за автофургоном. Шофер сидит в кабине за рулем, а его напарник пошел в дом. Я решил ждать пока тронется автофургон и тогда попытаться снова добраться до рюкзака. Жду на морозе, дрожь во всем теле и от мороза и от предстоящей воровской операции. Проходит драгоценное время, а машина стоит на месте. Нервы не выдерживают, кушать хочется до помутнения в голове, продукты в рюкзаке рисуют в воображении фантастические картины. Тихонько подхожу сзади к фургону, заглядываю в дверцу, вижу вдали в темноте заветный рюкзак с продуктами. Тихонечко, ползком влезаю в фургон, на коленях пробираюсь к рюкзаку, и в это время слышу, как водитель вышел из кабины и подходит к проему фургона. Пытаюсь выскочить из фургона, но у дверей плотная фигура мужчины в гражданском. На блокадника не похож, плечи широкие, лицо упитанное, одет хорошо.