Прошу извинить меня, но я еще долго буду обращаться к теме голода, так как он преследовал нас долго, до Пскова и вступления в Эстонию. Сейчас же, в землянках на реке Славянка, наши мысли вертелись вокруг еды, так как пайка не хватало, а блокадная зима давала о себе знать. Иногда были и радостные моменты, это когда доводилось дежурить на кухне рабочим, можно было есть до отвала. И вот тогда уж супов, каш, хлеба и другой пищи столько съедалось, что живот выпирал из брюк. Уже ничего не лезет в рот, а есть все равно хочется. Это трудно понять человеку, не испытавшему голода, но поверьте, я до сих пор помню это чувство, непрестанно точившее мозг. Естественно, что наши умы, кроме работы были заняты поисками дополнительной пищи. В условиях блокады города добыть каким-либо способом даже самые простейшие продукты и в самом минимальном размере было невозможно. Поэтому в весенне-летне-осенний период дополнением к пайку был «подножий корм», как мы его называли. Это, в основном, травы, кое-как обработанные на костре или в печке-буржуйке.
Воровать в армии строго-настрого было запрещено, и факты эти сурово карались. Но «голод не тетка» и, конечно, мы добывали кое-что незаконным путем. Неподалеку, через маленькую реку Славянку в 1,5–2 метра глубиной, находилось поле капусты. По вечерам и ночью мы перебирались на ту сторону речки, отламывали листья капустных кочанов так, чтобы не было заметно кражи и из этих листьев готовили себе «щи». Поле капусты охранялось гражданскими сторожами, поэтому уворовать капустные листья было делом довольно сложным: несколько человек устраивали бдительное наблюдение за сторожами, а один или два человека в это время перебирались по-пластунски на другой берег и незаметно отламывали листья. К тому же нельзя было оставлять следов воровства, иначе — скандал, администрация огорода пожалуется командованию, и тогда нам несдобровать!
Анекдотичный случай произошел с нашим радистом Андреевым. Кухня роты располагалась в 1,5–2 километрах от наших землянок, в которых мы жили, к тому времени мы уже занимали две землянки, где находились рации. Путь к кухне пролегал по вздыбленной снарядами территории, где раньше стояли рабочие деревянные бараки, а рядом с ними — огромные выносные туалеты. Бараки и туалеты снесли и использовали на дрова, устройство блиндажей и землянок, а ямы с нечистотами остались, обросли травой, покрылись сверху мусором. В один из темных вечеров мы собрали котелки, вручили Андрееву и отправили его за ужином для всех проживающих в землянках. Получив от Пашки-повара в котелки кашу, Андреев возвращался обратно, и надо же такому случиться, — угодил в яму с нечистотами, еле из нее выбрался, потерял несколько котелков, а сам по уши в дерьме прибыл к нам. От него несло за версту. Несмотря на довольно прохладную погоду, он всю свою одежду снес в речку, притопил ее для отмачивания. К себе на рацию мы его не пустили, и он ночью, завернутый голяком в плащ-палатку, мучился в заброшенной, полуразрушенной землянке. Рано утром, бедняга, долго возился в речке, отмывал и выполаскивал свою одежду, расстелил ее на траве для сушки, а сам все-таки вломился в нашу землянку и спрятался под плащ-палатку. Запах сразу выдал его присутствие в землянке.
Несмотря на блокаду города, к нам на Ленинградский фронт с Большой земли начало поступать пополнение. Прибыло оно и в нашу роту — молодые девушки из Вологодской, Ивановской, Владимирской, Горьковской и других областей. Кое-как их обучили там, на Большой земле, специальностям связисток и они пополнили почти все взводы, кроме радистов, так что мы оставались чисто мужским взводом. Однако находясь в одной части, конечно, общались с бойцами всех взводов. Вновь прибывшие девушки иногда и по делу и без дела наведывались к нам на «эфир», как именовали наши землянки.
Так вот, в тот день, когда Андреев согревался голым под плащ-палаткой, а все его обмундирование сушилось на берегу Славянки, к нам по каким-то делам заявились несколько связисток. Среди них была Наташа, уже побывавшая раньше на фронте и уже «обстрелянная». Зайдя в землянку, Наташа завертела головой, потянула носом воздух и изрекла: «Мальчики, что-то у вас в доме не тот аромат?» Мы, конечно, не стали рассказывать о «приключениях» Андреева, но он сам просунул голову из-под плащ-палатки и изрек: «А у вас разве не бывает этого аромата?» Боевая и веселая Наташа звонко засмеялась и сказала: «Бывает, мальчики, если кто-либо выпустит втихаря!» Хохот покатился по землянке и пошли шутки- прибаутки! Жизнь продолжается.