Клан скорости и грома.
Честно говоря, это не совсем то место, где порядочному школьнику стоит оказаться на закате дня – а всё потому, что эта школа и вообще весь этот район – территория байкерской банды. А стоящий совсем рядом со школой магазин мотоциклов, мастерская и парк через дорогу – место их ежедневного сбора.
Интересно, почему Ямада позвал меня именно сюда?
Эх, наверное, стоило надеть кепку…
Байки занимают половину проезжей части, от света неоновых, ксеноновых, галогеновых, светодиодных и ещё-всяких-разных фар некуда деться. Да и народу, как обычно, собралось столько, сколько и на фестивале-то не всегда увидишь. А вон и парочка знакомых лиц. Даже странно, что всего парочка. Как говорится, если родился в деревне рыбаков – научишься удить, а если вырос в нашем районе – рано или поздно сядешь на байк. Восемьдесят процентов парней из моей средней школы затянуло в банду. Правда, большинство выплюнуло обратно – тех, у кого не оказалось денег на собственного железного коня или храбрости/возможности эти деньги добыть. А кто-то попался полиции. Кто-то разбился… Кто-то подался в якудза.
Не могу сказать, что совсем ничего не чувствую. Но не доходя до тяжело гудящего скопления байков, останавливаюсь на тротуаре, вдыхая запах технического масла и вонь не фильтрованных выхлопов, всматриваясь в обводы рам, тяжёлые брюха-двигатели, и почти не нахожу самодельных переделок. Глушители – фирменные. Ни одного модифицированного прямотока… Ну да, с такими можно спокойно ездить по городу, не нарушая ПДД. А когда-то…
Хотя, чего это я ворчу, как старик?
Просто… когда с десяти лет всё свободное время проводишь, крутясь вокруг мотоциклов, сначала только подавая инструменты и наблюдая, как байки разбирают, собирают, чинят, переделывают детали, прикручивают всякие полезные или, наоборот, абсолютно бесполезные, но пафосно выпирающие штуки… А потом тебя уже начинают учить, показывать, рассказывать… Когда живёшь в полной уверенности, что вот исполнится шестнадцать, купишь мотороллер и станешь одним из клана, а потом, через несколько лет, пересядешь на настоящий мотоцикл… Но когда этого так и не происходит – остаётся только смотреть со стороны и ворчать. Потому что ты видел настоящие байкерские мотоциклы и слышал их настоящий рёв, от которого потом ещё долго давит на виски и звенит в ушах. А сейчас что? Где бунтарской дух? Где крутизна?
А может оно и к лучшему. Прошли те времена, когда лозунгом байкеров было самурайское «Завтрашнего дня не будет», и они гнали без шлемов, не обращая внимания на светофоры. Когда по телевизору то и дело крутили сюжеты об уличных беспорядках. Когда их преследовала полиция.
Но немного… совсем немного жаль.
Заметив, что уже привлёк внимание нескольких человек в длинных плащах, ныряю в узкий проход между высокими кустами живой ограды. И оказываюсь в парке.
И вдруг осознаю, что понятия не имею, где мы с Ямадой должны встретиться.
Вот ведь!.. Блин.
Почему-то стоя сейчас на мягкой траве, вдали от уличных фонарей, почти ничего не слыша из-за взрыкивающих то и дело моторов и всё ещё погруженный в нахлынувшие воспоминания, я больше совсем не боюсь его и его дружков.
Или, быть может, это место напомнило мне, что такое настоящий страх?
Постояв ещё какое-то время около живой изгороди, я всё-таки сдвигаюсь с места – в сторону пешеходных дорожек, на ходу начёсывая чёлку на лицо. Пусть видно так себе, зато и меня узнать сложнее. Наверное.
Нет, всё же постороннему по вечерам тут жутковато. Скамейки и пространство вокруг них облеплено агрессивными подростками в вызывающей одежде и со странными прическами, вон большая кучка в косухах, вон парни в цветастых толстовках на скейтах и роликах, а вон вообще целая толпа – кричат, улюлюкают. И не поймешь, то ли это просто эмоциональный взрыв, то ли действие наркоты.
И чем ближе подходишь, тем сильнее вскипает кровь. Потому что мне здесь не место.
Засунув руки в карманы и сгорбившись, чувствуя себя зайцем в волчьей шкуре, я бреду вдоль забора из подростков, не особенно надеясь найти просвет и взглянуть, что же там такое они окружили, как вдруг народ приходит в движение, накатывая на меня отступающей волной. Человек двадцать. Кто-то падает. Охи, выкрики. И я вижу распластавшегося на асфальте полуголого парня. Со странно выпуклой щекой. С залитыми кровью лицом и грудью. Одетая в сплошь чёрное парочка подхватывает его под руки, поднимает, демонстрируя всем желающим разодранную падением спину, и тут же оттаскивает к ближайшей скамье. Забор из людей опять смыкается. Но я успеваю заметить стоящего там, в центре, рыжеволосого парня с кудрявыми, забранными в хвост, волосами.
– А вот и ты.
Показалось, что в ребра воткнули две палки, заставив подпрыгнуть, но властные руки тут же обхватывают и удерживают на месте.
– Всё же пришёл, трусишка?
Ямада трётся щекой о моё ухо. Вы только посмотрите, какие нежности!
– Добрый вечер, – отвечаю сухо, пытаясь вырваться и морщась от ноющей боли в рёбрах.
Идиот, у него пальцы стальные, что ли?
– Неплохо, неплохо, но пока недостаточно, Миура Кеичи-кун.
Кольцо рук расслабляется, но только чтобы вдруг стиснуть ещё сильнее, заставив мое горло издать реально стрёмный звук! И почти тут же, поддав коленями под зад и толкнув вперёд, Ямада начинает продавливать меня через толпу. Толпа возражает.
– Ёдзи! Ёдзи!
Первый крик доносится издалека, второй – уже ближе. Кто-то проталкивался к нам, размахивая над головой зажатой в руке бумажкой. Большего рассмотреть мой рост не позволяет, к тому же в грудь, бока, даже в лицо так и норовят воткнуться чьи-то локти – Ямада использует меня как щит – остаётся лишь втянуть голову в плечи и молиться, чтобы просвет впереди приблизился как можно скорее.
Фух! Наконец-то свобода.
– Ёдзи, мать твою… стой!
Почувствовав, что больше никто не держит, пробую обернуться – и почти тут же Ямада использует мою голову в качестве подставки под локоть. Но это не мешает мне рассмотреть мужчину, который так настойчиво к нам пробивался.
А Ёдзи – это Ямада, значит? Ямада Ёдзи… Странное имя.
А вот мужчина оказывается самым обычным – лет тридцати, в потёртом спортивном костюме, с карандашом за ухом – эдакий гопник-интеллектуал. А в руке у него не кроссворды, случаем? Клеточки какие-то…
– Ставки повышать будете?
Давление на макушку возрастает – это Ямада поворачивается к центру круга, обменивается взглядом с Хиро и… что потом делает – я могу только гадать: может, кивает, может, мотает головой – но мужчина вытаскивает из-за уха карандаш и черкает что-то в свободном квадратике. И уходит.