Хиро отлипает от своего косяка, перешагивает порог и направляется ко мне. Но не доходя пары метров, меняет траекторию – обходит Гуро по кругу, как статую, и останавливается у него за спиной, положив подбородок на его плечо. Правда, для этого рыжему точно приходится подняться на цыпочки.
– И пока не расскажет, резинки мы не снимем. Даже если его член посинеет и отвалится.
Что, простите?
Оглядываюсь на Ямаду. Он как раз проходится пальцами по волосам, приглаживая, но те тут же снова встают торчком. Перевожу взгляд на Хиро, потом обратно на него… и пытаюсь понять, на что же они намекают.
– Хиро, твоя угроза не подействует, пока он не поймет, что удовольствие только тогда приятно, когда кончается. Но вот кончить с твоими резинками у него не выйдет. И когда он это поймет…
Хватит разговаривать так, словно меня здесь нет!
В смысле, я не кончу? Но ощущения такие, словно вот-вот…
– Смотри, он растерян.
Хиро сдвигается с места. Оставив в покое плечо Гуро, он снова обходит нас. Из-за штанов не рискую поворачиваться следом – слишком велика вероятность грохнуться, запутавшись в них – но всё равно замечаю его приближение. Рыжий наваливается на меня со спины и, обхватив член, принимается остервенело надрачивать.
Прокусываю губу.
В его руках собирается резкое, пронзительное, даже болезненное удовольствие. Бинты Хиро снял, и его ладони на удивление нежны. Одной сжав член у основания, второй он то и дело заставляя кожицу наезжать на резинку, обхватившую головку. Не в силах сопротивляться, я откидываю голову назад, задерживаю дыхание… но ничего не происходит. Выплеснуться не получается. При этом удовольствие продолжает скапливаться, нарастать с каждым движением, переполняя меня изнутри.
– Хва-а… хва… тит, – хриплю.
Ноги не выдерживают и подкашиваются. Но Хиро не даёт мне упасть – отступает назад и в бок, заставляя перебирать следом ногами. Но вот он останавливается и вместе со мной опускается на пол. Зажимает между коленей. И уже моё плечо принимает твёрдость его подбородка. А зад – холод пола. А ещё мелкие камешки и прочий мусор. Но даже это не успокаивает терзающий низ живота смерч из болезненного, режущего наслаждения. Наслаждения, от которого очень хочется заскулить.
– Ну вот. Кажется, он начинает понимать.
– Рас-с-скажу я… всё. Расскажу!
Зачем им это делать? Разве я собирался что-то скрывать?!
– Как-то быстро, – доносится от двери. – Даже не интересно.
И снова Ямада смотрит на меня – и словно насквозь. Хоть его лицо и трудно рассмотреть из-за света за спиной, но от этого взгляда хочется провалиться сквозь землю. Зачем он так со мной? Из-за того, что я сделал два с половиной года назад? Потому, что из-за меня погиб его отец?
Но я…
Первой Хиро снимает резинку, которая под самой головкой.
– Нет! Подожд-
Как только исчезает давление второй, меня выгибает дугой. Позвоночник вскипает. Низ живота обжигает огненной плетью. Почти теряю сознание. Но только почти. Потому что всё вижу и осознаю. Как моё тело бьётся в непристойных конвульсиях несколько секунд. И как орошает спермой пол и штаны стоящего рядом Гуро. Уши закладывает, но даже так я слышу свой утробный стон, переходящий в скулёж.
Глава 9 - Предатель
Когда именно это произошло? Когда я стал считать себя частью «клана»?
Сложно назвать какую-то определенную дату.
Сколько себя помню, постоянно слышал или видел их, проносящихся по дорогам лавинами рёва, в вызывающей одежде, иногда под вой полицейских сирен. По телику часто говорили, что байкеры блокируют дорожное движение, нарушают закон об уровне шума, устраивают беспорядки, что игнорируют красный свет светофоров – и тем самым рискуют не только своей жизнью. Но для нас, мелких дошколят, они были крутыми героями. Самураями дорог, для которых не существует завтрашнего дня. Конечно, смысл этого выражения каждый понимал по-своему, но восхищение было общим и искренним.
Сейчас я с уверенностью могу утверждать, что среди байкеров, как и среди обычных людей, встречаются разные личности – преступником и добропорядочным гражданином может быть каждый. Но тогда я просто не верил в страшилки, рассказываемые взрослыми. Клан казался мне одной большой семьей, состоящей из семей-групп поменьше. И группа в нашем районе была одной из самых крупных – больше трёхсот человек.
Возглавлял её Арата-сан – обычный работник заправки около моего дома.
И я с самого детства постоянно крутился около него.
Когда он впервые посадил меня на мотоцикл, прямо перед собой, велев крепко схватиться за руль – мне как раз исполнилось десять. Помню испуг от внезапной дрожи железного коня, готового сорваться с места, помню восторг от дружного рева десятков других байков, выстраивающихся в колонну позади. Мы ехали не быстро, но никто не смел обгонять командира. И я чувствовал себя частью мощного, оглушающего, презирающего страх и опасность, огромного механического змея. Ветер бил в лицо, морозил губы, выдавливал из глаз слезы, но мне казалось, что всё сливается воедино: обволакивающее и наседающее сверху звёздное небо, проносящийся мимо, размазанный пятнами света город, и наши сердца, бьющиеся в унисон. Простой механик и заправщик с бензоколонки Арата Кунимицу для своих товарищей был королём. Королём скорости. Королём драйва.
И я мечтал стать таким же.
Поэтому понемногу учился устройству байка, механике. Всерьёз готовился стать полноценным членом семьи, к шестнадцати годам сдав на «детские» права и купив мотоцикл – пусть сначала маломощный, всего на четыреста кубов, но потом ведь останется лишь дождаться совершеннолетия... Естественно, если бы родители узнали о подобных планах или вообще о том, где и с кем я торчу допоздна, я бы непременно попал под домашний арест до окончания школы. Скрывать всё помогала сестра, которая как раз встречалась с одним из байкеров и часто видела меня крутящимся возле мотоциклов и их владельцев. Хотя мы были в одной лодке – не думаю, что родители бы одобрили её выбор. Так что, несмотря на разницу в возрасте в несколько лет, мы действовали сообща – врали, что занимаемся у друзей, что готовимся к тестам, что ходим на бесплатные вечерние курсы от школы… А когда пару раз «доброжелатели» донесли родителям, что видели кого-то из нас в компании «якудз на колёсах», выкручивались тоже вместе. Но мы никогда не пересекались вне дома. Май тусовалась со своим парнем и его друзьями, я же мыл байки, наблюдал, как их разбирают и собирают, учился чинить.
И даже не думал, что всё может измениться.
Но когда мне исполнилось тринадцать, и я перешёл в первый класс средней школы – впервые пошли слухи о борьбе за власть. Точнее, байкеры стали часто устраивать гонки, выясняя, кто быстрее и бесшабашнее, ведь иерархия в группировке напрямую зависела от авторитета. Но как раз тогда в разговорах старших и даже младших членов начало проскальзывать всё больше недовольства. По численности мы были самой крупной группой, входящей в «Красный рассвет», и тем не менее – в массовых выездах всегда замыкали строй, что соответствовало низшему рангу. Честно говоря, я об этом даже не задумывался. Когда удавалось попасть на место встречи перед выездом, я был счастлив просто наблюдать за построением, но точно помню, что наши почему-то всегда были в конце.