– Ты слишком много на себе берёшь, Кей, – наконец произнес Арата, так и не повернув головы. – Ты правда решил, что я поменял решение только из-за тебя?
Я не поверил ему. Этому напускному равнодушию. Я слишком долго и хорошо знал Арата-сана. И никогда не относился к нему, как к очередному «взрослому», но в тот день мой кумир вёл себя, как один из них. Один из тех, кто считает, что дети – идиоты. Хотя себя я, конечно, тогда ребенком не считал.
А его слова – они были так похожи на спасательный трос. Но даже если бы я ухватился за них и поверил, что не несу никакой ответственности – одного воспоминания о том позднем дождливом вечере хватило бы, чтобы вернуть чувство вины. Тогда, прячась за рядом байков, я отчётливо видел лицо Командира. Видел усталость на нём. Но ещё и непреклонность. Однако что-то изменилось именно в тот миг, когда я вышел по сигналу младшего командира, и Арата-сан увидел меня.
Быть может, он решил, что я предал его?
– На самом деле, Кей, я тебе даже благодарен. Ты заставил меня осознать, что на самом деле значит быть Командиром.
Эта фраза стала последней в нашем разговоре. И после неё тяжесть, давящая на мои плечи, только увеличилась, а понимать происходящее я стал ещё меньше. Но главное – разговор оказался бесполезен, я не смог ничего исправить.
Прошло около месяца. Май узнала от Кейго, а я от неё, какое решение всё-таки принял Лидер «Красного рассвета». А именно: во имя соблюдения субординации, прежде чем бросит вызов ему, сначала Арата-сан должен победить всех командиров клана, старше себя по рангу – и тем самым доказать, что достоин претендовать на пост главаря. В смертельной гонке.
То есть поставить на кон свою жизнь несколько раз.
Первая такая встреча состоялась на причале. Арата-сан затормозил первым, но его противник упал в воду вместе с байком… и не выплыл. Так мой кумир выиграл свою первую гонку.
Потом была вторая. Третья.
Сколько погибло людей? Сколько покалечилось?
Я продолжал ходить в школу. Завтракать, обедать, ужинать. Делать уроки. Я больше не считал себя в праве беспокоиться о них или думать о том, есть ли во всём этом моя вина… или это их собственный выбор. Но даже если я решил малодушно забыться в ежедневной рутине обычного школьника – всё равно оказался втянут в войну. Меня похитили. Незнакомые байкеры. Просто встретили по дороге из школы и сказали, что я должен поехать с ними.
И я поехал. Да и как можно было отказаться, оказавшись в окружении из ревущих машин?
В результате меня заперли в сарае. Без еды и воды. На два дня.
Может показаться, что это совсем недолго – но к середине вторых суток губы мои потрескались, а окружающая темнота стала казаться липкой и горькой. В первый день, чтобы согреться, я много двигался: в основном ломал всё, что подворачивалось под руку или под ногу… но потом на это не осталось сил. Однако я не переставал постоянно повторять себе, что Арата-сан меня спасёт. Не может не спасти. Ведь если он этого не сделает, значит, так и не простил меня. Значит, мне лучше просто остаться здесь и умереть.
Когда же к концу второго дня заточения засов по ту сторону дверей сдвинулся с места, когда я услышал этот скребущий по нервам металлический звук, то не сразу поверил в реальность происходящего. Мне показалось, что я или сплю, или у меня глюки. Тем более, что силуэт, который я увидел в проёме двери, был женским. Моя сестра. За ней – её парень. Глаза, отвыкшие от света, заслезились, голос, которым я откликнулся, был хриплым и слабым. И я едва не задохнулся в крепких объятиях Май, рыдающей навзрыд.
Позже, в больнице, Кейго рассказал, что Командиру второго отряда очень не нравилось, что Арата-сан выигрывает гонку за гонкой. На самом деле никто из них изначально не считал нашего главного серьезным противником, но он оказался неожиданно расчётливым и умелым байкером. Поэтому, его противники или сдавались, раньше давя на тормоза, или улетали с обрывов. Но командир второго отряда был из тех, кто знал Арата-сана очень давно. И помнил, как легко в своё время тот поднялся по ранговой лестнице, заработав прозвище – «Король драйва».
Но потом Арата изменился, можно сказать, что успокоился.
Это было давно, ещё до моего с ним знакомства. У него на самом деле был самый настоящий младший брат. Однажды тот случайно выехал на проезжую часть на детском велосипеде, и его сбила машина. Кейго сказал, что привязанность Араты-сана ко мне – вероятно следствие любви к брату и чувства вины. И когда командир второго отряда узнал о существовании «любимчика», то подумал так же. И решил сыграть на этом. Когда меня похитили, Арата-сан получил письмо, в котором говорилось: «Если не хочешь потерять и второго брата, проиграй следующую гонку».
Наверное, только в фильмах и манге главные герои всегда везде успевают и всех спасают. Арате-сану, чтобы спасти меня, пришлось проиграть.
Само моё существование… навредило ему.
Осознав это, я решил исчезнуть. Я больше не приближался к мастерской, а в школу и из неё ходил по совсем другой дороге, пусть и приходилось делать приличный крюк. Что касается вечеров – даже пожелай я выйти из дома, родители бы никуда меня не отпустили. Но Май продолжала встречаться с Кейго, и где-то через год я узнал, что Арата-сан снова бросил вызов тому командиру, которому проиграл. А ещё через некоторое время очередь дошла и до Лидера клана. И Лидер проиграл тоже. Я всего пару раз видел этого плотного мужчину, всегда неизменно носившего белый плащ, и когда Кейго сказал, что его размазало по утёсу его же собственным мотоциклом, не особенно расстроился. Это была всего лишь ещё одна гонка из длинной череды других, ещё одно последствие моего существования. Или моей глупости.
Но я уже привык и смирился с чувством вины.
И отказом от своей мечты. Постарался забыть обо всём. Быть может, я выбрал этот путь в качестве наказания самому себе. И пусть некоторые вопросы остались без ответов – уже через пару лет я и думать о них забыл.
Так что, поступив в старшую школу, меньше всего на свете ожидал встретить тех, кто напомнит мне о прошлом.
И вот я снова похищен.
Более того, меня изнасиловали и надругались.
Да-да, я сам сюда пришёл. Я сам виноват. Везде и во всем виноват только я. Но, чёрт подери!..
Слов просто нет.
Член уже не дёргается, но капли, упавшие на пол и на штанину Гуро – вот они, никуда не делись. А Ямада стоит прямо напротив и вот его уже сгибает пополам от смеха. Отворачивается. И я слышу смешок за плечом – Хиро опирается на мои плечи, вставая. Немного трудно сохранить равновесие, ведь руки по-прежнему связаны за спиной.
Что это? Кошмар наяву?
Я сохранял самообладание сколько мог. Но силы мои на исходе.
– И что это было? Типа наказание такое? Типа месть?