Пройдя центральную арку, они не спеша пересекли вымощенную диким камнем небольшую площадь. Когда-то на ней была конечная остановка маршрутного автобуса, здесь он разворачивался, шофёр с кондуктором могли полчаса отдохнуть и затем обратно в город. В день тогда по три загородных рейса сюда делали, а сейчас маршрут изменили, пассажирский транспорт теперь следует напрямую дальше по трассе, игнорируя отворотку к их церкви. В настоящее время люди крайне редко приезжают, в основном на своих машинах или на такси. В православные праздники, дополнительно для родственников желающих проведать могилки усопших, подключают пару маршруток, отправка от городского вокзала.
Раньше на этой площади функционировала пара магазинов, торговали старушки цветами, было не то что многолюдно, но было видно – рядом со смертью, шевелилась жизнь. Иногда эта жизнь выталкивала из себя юмор на местном уровне.
В то давнее время, работал в деревне небольшой сельский клуб. На неделе, днём, показывали фильмы для приводимых отрядами отдыхающих детей из ближайшего пионерлагеря, а вечером – для деревенских.
Да, когда-то функционировал и пионерский лагерь, был в советское время, такой вид детского летнего отдыха. Потом, вместо лагеря, открыли было санаторий для
«лёгочников», но затем и он в лихие девяностые канул в лету. Вот и остались, уродливым напоминанием о тех временах, одно и двухэтажные здания, пугающие пустыми глазницами выбитых окон случайно забредших людей в этот чудесный сосновый бор.
Ну, а тогда, киномеханик сам расклеивал «самопальные» киноафишы и, если на клубе они не вызывали эмоций, то на кладбищенском ограждении в районе площади, например, название фильма «Никто не хотел умирать» заставляло людей задуматься – смеяться сию минуту над этой сермягой или всё таки потом, в более подобающей ситуации.
Сейчас царит запустение, словно послевоенные останки зданий из красного кирпича, напоминают о недалёком прошлом. Сквозь их пусто́ты оконных проёмов изредка мелькали вдалеке силуэты местных жителей пробирающихся по тропинке через огромный луг в ближайшую деревню. Да иногда доносящийся оттуда крик петуха, коровье мычание дополняли признаки жизненного шевеления на сегодняшний день в этих спокойных местах.
Два священнослужителя вознесли благодарственную молитву Создателю за чудесный летний день и с великим удовольствием, не торопясь, обмениваясь мнениями о делах и нуждах церковных, проследовали к небольшому бревенчатому мостику через небольшую речушку.
Они любили иногда в свободное время, постоять на нём опираясь на серые от времени отёсанные перила, понаблюдать при этом за жизнью в воде и около таковой, попутно вести неспешную и спокойную беседу. Синие с зелёным отливом стрекозы, бабочки различных расцветок, стайки мальков в прозрачной воде, стрёкот кузнечиков из осоки, разросшейся по берегам небольшого омута, прочая природная живность располагала к душевному уютному спокойствию.
– По моим наблюдениям прихожане стали реже обращаться к нам, даже в праздники немноголюдно. Уменьшилось количество желающих исповедоваться, отстоять службу. Скажи Савва, что ты думаешь об этом?
– Да, есть такое дело, хотя летом это неудивительно, – признал правоту отца Зосимы дьякон, – даже просто помолиться, свечечку поставить, меньше стало приходить народу.
– Лето было и в прошлом году ничем не хуже, и в позапрошлом тоже, но народу гораздо больше приходило. Нет, тут другое. Как ты думаешь, в чём причина?
– Предположить отче можно сто причин, – пожал плечами верный соратник, – но, ни в одну из них я не верю. Истинного же объяснения на сегодняшний день не вижу.
Отец Зосима слушал внимательно. При этом любуясь предвечерней природной красотой, вдыхая чистый воздух, он задумался, и казалось, забыл о разговоре.
– Ты служитель церкви, мой помощник и заведующий социальными вопросами Савва, –
после некоторой паузы вновь заговорил он. – Иногда ты работаешь с «трудниками» наравне, дружишь со многими прихожанами, а стало быть, ближе к ним, наверняка, видишь и понимаешь то, чего не улавливаю я. Вот и скажи, не замечал ли, что-либо странное в поведении людей? В их общении? Не происходило ли по слухам событий непонятных, настораживающих? Здесь, у нас, или поблизости в окрестных деревнях?