-Это невозможно...Я бы сломал кости коню таким ударом, - глаза Хана переполняло искренние потрясение, а улыбка сползла с губ.
Показалось, что на один удар сердца рыцарь исчез, будто кто-то стёр его с этой реальности. А затем он снова появился. Отрубленная нога касателя, в брызгах крови и крика, полетела в противоположную от лежачего тела сторону. Хан не двигался, а с кукс руки и ноги, как мелкие бордовые реки, лилась кровь. Воин медленно подошёл и наступил на грудь касателя. Двуручный меч медленно поднялся в воздух. Димаш беспомощно смотрел, как через мгновенье разрубят его последнею надежду. Его тело потонуло в водах слабости, а дыхание замерло в тисках страха.
В здание ворвались ещё шестеро рыцарей, отряд отстреливался от наступающий снаружи. Один из солдат увидел укрывающихся людей. Он подошёл к раненым и навёл ствол. Люди плакали, в страхе пытались заслониться друг другом. Солдат сделал жест рукой, прислоняясь к шлему, будто он что-то достает с рта и даёт людям.
-Все будет хорошо. Вы в безопасности. Вы спасены, - сказал рыцарь испуганной толпе.
Когда ритуал закончился, он наклонил голову. Затем вновь посмотрел на людей и спустил курок. Люди вялыми телами попадали на грязный пол. Глаза приобрели стеклянный блеск, с ран вытекали их рубиновые души. Затем рыцарь увидел еще одну пару и быстро направился в сторону Димаша с Мирой. Парень был разбит, на руках девушка, и не ясно, выживет ли она. Хан лежит в луже собственной крови и вот-вот умрет, или уже мертв. Помощи ждать неоткуда. И теперь к нему подошла смерть в латах, ему стало жаль себя, жаль Миру. Чувство незавершённости вгрызались в душу, не давая ей обрести покой. Пока рыцарь вновь проделывал свой ритуал Димаш думал: «Почему я не преуспел? Я не смог уберечь тебя, даже себя уберечь не могу. Мои кошмары, злые псы догнали и разорвали нас, а я не могу даже двинуться. Как в жутком сне, когда ты наблюдаешь и со всех сил пытаешься двинуть хоть пальцем. Но понимаешь, что заложник собственного тела. Страх сжал свою пасть на твоёй глотке и даже глоток воздуха даётся тебе с невероятным трудом.»
Солдат склонил голову в последнем акте ритуала, будто пытаясь показать уважение, или что-то просил у своих жертв.
-Нет! Все равно уже ничего не изменить, но не она! Слышишь !?Не она!
Димаш схватил, лежащий рядом, железный штырь и, крича, бросился на рыцаря. Он попытался выбить оружие с рук железного убийцы. Но опытный воин, услышав безумный вопль, вовремя отреагировал и отбыл штырь латной перчаткой. После чего хорошенько приложился прикладом к голове парня. Димаш упал, зажимая руками разбитый нос, он плакал толи от удара, толи от понимания своей неудачи.
Парень начал умолять:
- Пожалуйста, не трогай ее. Она без сознания, она не представляет никакой угрозы!
- Не бойся, я вижу, вы не осквернены. Вечный примет вас в лучший мир. Там вам будет спокойно и радостно, - ответил рыцарь, отрицательно мотая головой.
- А если ты ошибаешься? - парень говорил в нос, его голос дрожал, как листья на ветру.
- Моя вера - истинная! Молю, поверь, или тебя ждут вечные муки в пасти! - рыцарь готовился оборвать жизнь Димаша.
Неожиданно рядом возник Лерд. Димаш ощутил, как вдруг ему стало холодно, будто сейчас середина февраля. Касатель положил ладонь на шлем палача, тот вдруг замер. А затем части доспеха раскалились до бела. Секунды тело рыцаря металось в адской агонии. Вдруг из-под доспеха хлынули потоки кровавого пара. Багровый дождь окропил лицо Димаша. Он почувствовал, как на язык ложиться металлический привкус. Парень был удивлен: «Нет ужаса, или отвращения, а только радость...». Лицо озарила улыбка. Слезы катились по щекам, размывая кровавую росу: «Мы живы». Лерд пошатнулся и припал на одно колено, теперь было видно, что с правой ноги торчит трехгранный черный штырь. Он тяжело дышал: «Парень, твоя подруга жива, пока что, вам нужно скорее убраться отсюда». Резко тело касателя рывком дернулось вперед. В его спину жадно вгрызся еще один штырь. Из-за уцелевшей колонады появилось три силуэта в коротких черных мантиях. По комплекции можно было думать, что это двое мужчин и женщина. Они, как волки, настигали жертву широким клином. Мужчина в центре построения нес в руке матово-черный штырь, который с каждым мгновением становился все длиннее. Словно рос прямо из руки.