— Ну, с этим мы ещё определимся, ведь я тоже хочу пустить им кровь. — Ответил Элиас, криво улыбаясь.
Костёр разгорается ярче, языки пламени вытягиваются по ветру. Пора спать, я покосился на спящую Ваюну, зябко передёрнул плечами.
— Давай я на страже постою первый.
Элиас бросил взгляд на телегу, покачал головой:
— Лучше вместе подежурим, мало ли кто выйдет на свет.
***
Ваюна проснулась полностью разбитая, подскочила и свесилась с борта телеги, извергая из себя желудочный сок. Затем долго висела, глядя на землю и пытаясь сообразить это она движется или телега едет. Наконец, скосилась на меня и Элиаса, полуэльф вопросительно поднял бровь.
— Ты в порядке?
— Не особо...
— Это из-за... того?
— Да. Оно отнимает много сил.
Девочка повалилась на спальник, раскинула руки, охнула, когда кисть ударилась о край ящика. Застонала, закатывая глаза. Солнце светит прямо в глаза, но её это кажется вовсе не волнует.
Телега выехала на тракт и лошадь пошла бодрее, потряхивает гривой. Устремляя взгляд вдоль дороги с ленцой наблюдаю за проезжающими мимо всадниками и повозками. Тракт вбирает в себя потоки крестьян, торговцев и путешественников, перемешивает в бурную реку.
На обочинах раскинулись места для остановок, стоянки стражи и лавки. На широких прилавках торгуют продуктами, инструментами и оружием. В воздухе витают ароматы специй, свежего хлеба и конских каштанов. Последнего куда больше из-за обилия коней.
Стража досматривает телеги, порой отводит их владельцев в сторону. Как знакомо... Я повернулся к Элиасу и кивнул на парочку таких удачников.
— Это то, о чём я думаю?
— Да, империя мертва, но её дела живут. — Скривился полуэльф. — Налоги и штрафы, вместе с бюрократией. Скоро даже детей придётся регистрировать при рождении, тьфу.
— Логично, ведь правитель должен знать, сколько налога причитается с села.
— Раньше, как-то проще было.
По мере движения ландшафт меняется, лес сменяется полями и лугами. Зелёные волны катятся по ним подгоняемые ветром. Под солнцем искрится полноводная река, вроде та же самая, вдоль которой мы ехали. Вдали на берегу расположилась деревня, жмущаяся к лесу одной стороной, а другой к большому котловану. Кажется, даже с такого расстояния слышу скрип вагонеток и стук кувалд.
Над деревней поднимается чёрный дымок от множества печей. Руду просеивают и плавят на слитки.
Посмотрев на солнце покачал головой и направил лошадь на съезд к деревне. Элиас посмотрел на меня с немым вопросом.
— Не хочу в город ночью прибыть. — Пояснил я. — Да и нужно разведать.
— Разведать что?
— Вдруг там помощь нужна?
— Безвозмездная?
Я засмеялся, запрокидывая голову и утирая набежавшую слезу. Ваюна разлепила один глаз, покосилась на меня и вновь уснула.
— Ты за кого меня держишь?
— Я бы сказал, да ребёнок услышит.
— Элиас, мой заклятый друг, мне нужна репутация. Ты ведь и сам знаешь, как много от неё зависит. Так что, если крестьянам нужна помощь, я рад её организовать. Тем более... это не самое удачное место для рудника.
— Это чем же оно плохо?
— Скажем так, мой дед в этих местах держал ему... неугодных.
— Это же кто был неугоден личу?
— Ну, всякое отребье, которое, которое слишком полезно, чтобы просто сдохнуть.
— Например?
— Оборотни. Дед их о-о-очень сильно не любил. Да и собак в принципе, кошек тоже.
— А кого он вообще любил?
— Себя.
— Н-да, вы в этом похожи.
— Кровь от крови, как никак.
«Плоть от плоти. Смерть от смерти».
Наперерез нам выехал всадник с пышным плюмажем на шлеме без забрала. Махнул синим флажком на обочину. Я покосился на Элиаса.