Перед нами широкая площадь, заставленная торговыми рядами из сдвинутых телег. Бойкая торговля сопровождается выкриками, лаем собак и мрачными взглядами стражи. Тоскливо блеют козы, чувствуя скорый конец. Беззаботно квохчут курицы, засевшие в клетках с соломой. Бродячие артисты привлекают зевак и в собравшейся толпе, как вши, снуют карманники.
На нас мгновенно упали жадные взгляды, ощупали в поисках кошеля. Наткнулись на меч и пропали. Щипачи не любят рисковать, а воровство у вооружённого риск, не окупаемый деньгами. Никакое золото не вернёт голову на плечи.
— Зря ты это удумал. — Буркнул Элиас, краем глаза следя за воришками. — Надо было оставить старую одежду.
— Ага и быть похожим на нищего, а не героя.
— За человека говорят дела, а не наряд. — Менторским тоном заявил Элиас.
— Так, то оно так, но люди скорее обратят внимание на одежду, чем на добродетель. А если уж и личико приятное, то на минусы вообще смотреть не будут.
Полуэльф что-то пробормотала, но разговор свернул и направился в сторону постоялого двора. Остановился, поняв, что Ваюна не идёт. Девочка застыла в толпе и блестящими глазами наблюдает за певицей. А может, и за смазливым трубадуром с флейтой, что увивается вокруг певуньи. Вот это уже нехорошо и грозит нам мелкими неудобствами. Если девочка втюрится в это ничтожество и попытается сбежать.
Я протиснулся через толпу, положил ладонь на плечо и потянул за собой. Ваюна пискнула, попыталась вырваться, но легче высвободиться из пасти дракона.
— Не хочу, дай послушать!
— Нам пора.
— Но...
— Никаких «но».
— Господин, девочке ведь нравится, — оборвав песню, в спор вклинилась певичка, звонко засмеялась и положила ладошку поверх моей, — неужели мы так плохи для вас?
Меня передёрнуло от такой наглости, стоило огромных усилий не отшвырнуть ладонь. Взгляды толпы пересеклись на нас и послышалось нарастающее гудение:
— Пусть слушает, красиво поют!
— Нам действительно пора. — Отрезал я, глядя певунье в глаза, свободной рукой достал из кошеля золотой и показал ей, пряча монету от остальных. — Но вечером можете прийти на постоялый двор и выступить там.
Глаза певички вспыхнули, рот растянулся в широкой улыбке. Она поклонилась и сияя вернулась к труппе, на ходу затянув новую песню. Ваюна посмотрела на меня блестящими глазами, прошептала:
— Они правда споют для меня?
Я посмотрел на неё и улыбнулся:
— Конечно, а теперь пошли.
В силу возраста и жизни у ведьмы, у неё не было много развлечений. Так что повадки бродячих артистов не знакомы, а также их гнилое нутро. Не то чтобы я был против гнилых людей, но это даже для меня перебор.
— Да пусть бы послушала. — Сказал Элиас, когда мы отошли достаточно далеко, а внимание Ваюны переключилось на прилавки с различными сладостями. — Пели ведь и правда неплохо.
Я вздохнул и покачал головой.
— Вот скажи, сколько раз на твоей памяти девки убегали к трубадурам?
— Ну... женщины падки на ловкую работу языка.
— Ну, так что, много?
— Да, даже за это десятилетие. — С неохотой признал Элиас, покосился на девочку, не слышит ли, но Ваюна увлечена торгами с лавочником за булочку.
Похоже, и её и торгаша увлекает сам процесс, чем конечный результат.
— Ну вот, — продолжил я, тоже наблюдая за процессом торгов. — А сколько таких историй закончилось хорошо?
— Ни одна. — Вздохнул полуэльф.
— Именно, а теперь представь, что как это самое «нехорошее» случается с ней и появляется та самая Тень.
Полуэльф побледнел, вздрогнул.
— Вспомни, мой дорогой друг, — продолжил я, — какими бывают женщины, стоит их... разочаровать.
Лицо из бледного стало серым, пальцы мелко затряслись. Впрочем, они всегда трясутся. Элиас смахнул холодный пот со лба, судорожно сглотнул вязкий ком.
— Да... как-то не подумал.
— Ох, не кори себя, ты не отличался разумностью и в лучшие годы.
— Тогда зачем ты их позвал в таверну?
— Дать ей разочарование, не такое жёсткое, будь оно по её ошибке. Маленький урок, ведь так и должны поступать взрослые. Разве нет?
***
Артисты появились в таверне стоило солнцу коснуться горизонта. Слуга провёл их в нашу комнату, и Ваюна почти завизжала от восторга. Элиас же с явным неудовольствием воззрился на смазливого трубадура. Кончики ушей парня слегка заострены белой глиной, на манер эльфийских. Издалека можно и обознаться.
— Чего желает услышать молодой господин? — Спросила певунья, низко кланяясь и демонстрируя глубокий вырез платья.