Элиас, наконец, отшвырнул клювастую голову, и она упала рядом с «глазастым» черепом. Стукнулась виском о висок и застыла, глядя в темноту коридора. Теперь у яруса двое молчаливых постовых.
— Надо было камни достать. — Вздохнула волшебница, отряхивая одежду.
— Надо, доставай. — Фыркнул полуэльф, с тоской глядя на сломанный меч на полу.
Туман нехотя рассеивается. Мы вошли в гробницу, оглядывая узорчатые стены. Истлевшую мебель и вещи, что были ценны для покойного. На протянутых рейках покачиваются вешалки с остатками одежды. Туман, как жидкость, плещется под ногами. В центре помещения возвышается саркофаг с резной крышкой.
— Мы правда будем это делать? — Шепнул Элиас.
Глаз полуэльфа подёргивается, руки вцепились в ремень у пряжки. Он понимает, что это необходимо для разрастания славы и денег, без которых нам будет тяжко, но геройское прошлое противится. Воровство у мертвецов это даже гаже обычного воровства. Мне это тоже не нравится, но я готов и на большее гадство.
Кивнул и взялся за крышку, навалился. Камень заскрежетал о камень, появилась и начала расширяться щель. Светлячок подлетел ближе и осветил содержимое.
— Вампир! — Взвизгнула волшебница.
Отпрыгнула, как кошка от змеи, выставила перед собой посох. Плечи мелко трясутся, лицо стремительно бледнеет, а губы кривятся, едва сдерживая вопль ужаса. Я схватился за меч и осторожно заглянул внутрь, готовый отскочить. Мертвец и правда неотличим от живого.
Лет шестьдесят, кожа нежно-розового оттенка, волосы зализаны назад. Лицо безмятежное, только глаза запали, как и полагается покойнику. Руки сложены на груди, на пальцах блестят золотые кольца и перстни. Одежда истлела и висит клочьями, к счастью, прикрывая срамное место. Что радует, не хотел бы смотреть на голого мертвеца.
— Нет, это просто мертвяк. — Сказал я отступая.
— Ты что, слепой?! — Взвизгнула девушка, глаза округлились, а рот распахнулся от гнева и изумления. — Да он тут тысячу лет лежит! Раскрой глаза!
Элиас встал рядом со мной, заглянул через плечо и покачал головой.
— Не вампир, совсем. Вампиры в склепах не селятся.
— А вдруг его тут заперли, как в тюрьме?!
— С чего бы это? — Удивился я.
Вампиры очень полезны, только идиот будет их запирать. С почти бессмертным и могущественным существом лучше всего договориться. У отца и у меня они служили в разведке и штурмовых отрядах во время ночных атак.
— Да кто их знает?! Нужно убегать, пока он не проснулся! — Выпалила Фарина, нервно оглядываясь на выход.
Закатив глаза, сунул руку в саркофаг, ухватил мертвеца за запястье и с натугой поднял. Застывшие мышцы едва двигаются, всё тело как колода промёрзшего мяса.
— Трупное окоченение, — пояснил я. — Просто перед смертью он купался в омолаживающих зельях. Богатый был.
Большой склеп, не самый верхний уровень крипты и охранник-кадавр ручной работы. Это всё стоит больших денег, даже огромных. Тем более, одно зелье омоложения стоит порядка двух сотен золотых, а это крошечный пузырёк. Сколько их нужно, чтобы заполнить ванную и отмокать в ней так часто, что пропитаешься насквозь?
Я осмотрелся, хмыкнул. Да, видимо мертвяк потратил большую часть состояния на попытку обмануть смерть. Очевидно, впустую. Смерть — это не то, что можно обмануть, это неостановимое бедствие, которое настигает всех. Включая бессмертных.
— Ты уверен? — С надеждой переспросила Фарина.
Я кивнул, Элиас скривился и смачно плюнул внутрь, почти попав на мою руку. Утёр губы рукавом и нехотя пояснил:
— Зелье делали из крови молодых эльфиек. Вечная молодость, мать её.
Фарина с видимым облегчением выдохнула, но всё же вышла из склепа. Элиас проводил её взглядом и сказал, повернувшись ко мне:
— А ведь ты захватывал эльфов в плен. В том числе ради этого.
В хриплом, насквозь пропитом голосе, отчётливо проступают нотки застарелой ненависти. Полуэльф вновь окунулся в воспоминания давней войны.
— Да. — Я кивнул. — Сотни и тысячи пленников. Особенно когда вычищал эльфийский плодовые поляны. Ты ведь знаешь, что это?
Элиас нехотя отвёл взгляд. О, он знает! Знает, что эльфы делали с пленниками, почему их леса такие пышные, зелень яркая, а плоды сочные. Растения любят перетёртый костный порошок. Особенно если кости были свежие.
Людей так много, как и костей в них. Что стоит жизнь короткоживущих? Ничего.
— Ладно. — Буркнул Элиас, хватая мертвеца за руки и вытягивая наружу. — Забудем об этом.
— С радостью. — Ответил я, и подхватил труп за ноги.