Ворота выкованы из толстых прутьев и подвешены на массивные столбы. Которые венчают оскаленные гаргульи. Каменные глаза следят за каждым движением, и я ощущаю растущую в них жажду крови. Кованый металл сочится проклятой энергии, которую ощущаю даже я, а волшебница побледнела и едва сдерживает рвоту.
Вот только откуда у Малинды ключ от гробницы бывшего императора?
Вопросы на вопросах, и ни намёка на ответ. Бесит.
Ключ вошёл в замочную скважину и провернулся без сопротивления. Щёлкнуло, створки медленно пошли в стороны. Мертвенный свет пал на дорожку из янтарной гальки.
Высоко и далеко грохнуло, пол слабо завибрировал и успокоился. Нечто явно пробивается через ярусы! Дело принимает совсем скромный оборот.
Ладно, ладно и с этим разберусь.
Двери гробницы дрогнули и распахнулись во мрак. Элиас встал рядом со мной, Фарина держится позади. Ну что ж, время поздороваться с дедом. Я шагнул внутрь. Тьма окутала плотным саваном и пугливо отступила. Передо мной помпезный зал уставленные золотыми статуями с орнаментом из мёртвого серебра. Впереди у распахнутого саркофага стоит Малинда. Волшебница помахала рукой...
Невидимая сила сдавила горло, живот и колени. Я рухнул набок, ударившись виском. Рядом рухнул Элиас. Фарина пискнула, но её отшвырнуло к выходу и прижало к стене.
— Ах, давно не виделись мальчик. — Проворковала волшебница, подходя ко мне и поигрывая амулетом из мёртвого серебра на длинной цепочке.
Амулет выполнен в форме черепа с глазами рубинами и алмазом во рту. Магический свет играет в камнях чарующими бликами. Малинда опустилась передо мной на корточки и провела ладонью по щеке.
— Мне правда жаль, что всё так получилось. Ты просто неудачно выбрал себе имя. Элдриан, ха. Знал бы ты, как Геор боится возвращения этого парня. Ах, а как же я его жду... ты был почти так же хорош. Но теперь пора прощаться, за тобой уже идут.
Я хотел засмеяться ей в лицо, но магия стягивает горло верёвкой. Великая Тьма, как же это иронично! Я напряг мышцы шеи, почувствовал, как давка усиливается и едва сдержал ухмылку. Элиас хрипит, дико вращая глазами. Волосы растрепались, и теперь ещё больше похож на опустившегося пьяницу, который только начал браться за себя.
— Не беспокойся, твои спутники мучатся не будут.
Она надела амулет на меня, заправила под рубаху, игриво проведя ноготками по грудным мышцам.
— Жаль уже не получится повторить ту ночку.
Грохот снаружи прервал волшебницу, и она со смешком развернула меня лицом ко входу. Взяла за волосы, вынуждая смотреть наружу. Снова грохот, уже ближе, будто небо раскололось. С потолка на пол посыпались куски гранита, сначала мелкая крошка, затем обломки размером с быка. Грохнуло, и облаке расколотых плит на пол обрушился человек в латах. Грохнулся об пол с такой силой, что весь ярус задрожал и наполнился воем нежити. Воем, полным ужаса.
Латы помялись и покрыты глубокими царапинами, шлема нет, золотые волосы свободно ниспадают на плечи. Грубое, волевое лицо покрыто старыми шрамами, а ямочка на подбородке напоминает каньон. Голубые глаза сверкают праведным гневом.
Малинда поднялась и пошла навстречу мило улыбаясь.
— Ох, дорогой Орсвейн, я так виновата перед тобой и Геором. Прошу прощения, за ту ошибку и в качестве компенсации я поймала того самого Элдриана. У него даже родовой амулет на груди.
Гигант, даже поднимаясь по лестнице, возвышается над волшебницей, как медведь над белкой. Магия вминает меня в пол, будто стальная плита. Терпимо, даже уютно в какой-то мере.
— Ты решила мне помочь?
Голос Орсвейна гудит, как боевой рог в нём нет удивления, только гнев. Кулак стискивается на рукояти исполинского меча. Малинда торопливо вскинула руки и затрясла ладонями.
— Конечно, ведь я так виновата! Инцидент с драконом, полностью моя вина!
— Ты. Оставила. МЕНЯ БЕЗ БОЯ!
Голубые глаза вспыхнули внутренним огнём, а от рёва затрясся весь склеп. Волшебница втянула голову в плечи, попятилась мелко трясясь. Гигант надвигается на неё, вытягивая меч из ножен, широченная полоса адаманта яростно отражает свет...
Раскатистый смех оборвал эхо, и я осознал, что он мой. Сил терпеть больше. Жалкий фарс, игра и лицедейство! Тело сотрясает демоническим хохотом, мышцы трещат от натуги, но магия поддаётся. Чувствуя, как она её путы рвутся волокно за волокном, оставляя на коже глубокие следы.