Нищий смердит так сильно, что глаза слезятся за десяток шагов от него. Понятно, почему прохожие сторонятся. Волосы его напоминают грязную паклю, скатавшиеся колтуны свисают до плеч, прячут лицо. Он обернулся на мой окрик, вскидывая руку для нового жеста, и замер. На меня смотрит замызганное, осунувшееся лицо полуэльфа.
Вот это подарок судьбы!
В этот раз не выдержал и засмеялся. Широко раскинул руки, будто готовясь обнять старого друга. Хотя, его можно так назвать.
— Элиас Звёздный Ветер! Давно не виделись!
Полуэльф попятился, запнулся и грохнулся на зад, но даже так продолжил отползать, хватаясь за ноги прохожих. Один не выдержал и с криком пнул в лицо.
Бывший герой откинулся набок и ударился головой о камни. Нос свернуло, и по подбородку побежала кровь. Он даже не заметил этого, поглощённый видом меня, медленно приближающегося.
Неотвратимого и неумолимого, как сама смерть.
— Не подходи! — Взвизгнул Элиас. — Прочь призрак!
На нас начали коситься, а я лишь скорчил мину, мол совсем нищий обезумел. Ваюна нагнала и встала позади, зажимая нос двумя пальцами.
— Ну что ты, старина, не рад видеть старого друга?
— Ты мёртв! МЁРТВ!
— Разве? — Я картинно ущипнул себя и улыбнулся ещё шире. — Да, несколько растерял форму, но вполне жив.
— Как?! КАК?! ПРОЧЬ! СГИНЬ!
— Тише, Элиас. Ты пугаешь людей.
— Он смердит. — Сказала Ваюна, дёргая за рукав и стараясь оттащить.
Понизив голос, сказал ей, указывая на полуэльфа:
— Будь вежливее, перед тобой живая легенда, великий герой Звёздный Ветер. — Повернулся к бывшему врагу. — Знаешь, Элиас, я всегда находил это имя дурацким.
Полукровка не ответил, сомлел лицом в землю, а мокрые штаны стали ещё мокрее. Смрад усилился. Поморщившись, я схватил мимо проходящего мужика за плечо и развернул к себе, одновременно хлопнул ладонью по груди. Прижал золотую монету двумя пальцами.
— Ты, неси его в... где тут у вас приличный постоялый двор?
Мужик, сначала всхрапнувший от изумления и ярости, потупился, глядя на монету. Кивнул и без пререканий потянулся взять нищего на руки.
— Можешь волочить за ногу, он не обидится.
***
Золото лучше любой магии, чароплёты учатся годами, чтобы достичь эффективности пары звонких монет. Нас без вопросов приняли в постоялом дворе, отведя большую комнату. Бесчувственного полуэльфа, под моим присмотром, помыли и переодели в чистое. Выглядеть стал получше, но всё так же жалко.
Подумать только, а ведь его имя внушало трепет, а навыки заставляли усомниться в собственных силах. Какая превратность судьбы.
Мне нравится.
Элиас очнулся, когда нам принесли жаркое и кувшин морса. Я не рискну пить помои, которые местные зовут вином. Ваюна косится на беднягу, мотыляющего головой и пытающегося перебороть похмелье. Которое, судя по его виду, длился не первый десяток лет.
— Ну что, — сказал я, протягивая полную тарелку горячего мяса с овощами, — готов поговорить?
Глава 5
Элиас посмотрел на меня, на тарелку и оскалился. Под личиной опустившегося пьяницы проступил тот самый герой. Непримиримый враг, в бой с которым я шёл как на праздник. Всего на мгновение, затем полуэльф взял тарелку. Руки его мелко дрожат, а опухшее лицо кривится.
— Спасибо... — Пробормотал он.
— Что-что? — Наигранно переспросил я, наклонился, прикладывая ладонь к уху. — Я не расслышал.
— Спасибо. — Твёрже повторил Элиас, уткнувшись взглядом в тарелку.
Ложки я не дал, но его не остановило. Начал есть голыми руками, хватая горячие куски мяса и с жадностью запихивая в рот, глотая, как оголодавшая дворняга. Хотя он она и есть. Мокрые волосы скрыли от меня лицо, но даже так видно, как в тарелку падают слёзы.
Боги, когда он плакал при мне? Хм... кажется, когда я убил его друга? Нет, тогда просто орал в бешенстве и рубил меня двуручным мечом павшего. Да, так и было.
Ваюна сидит за столом и задумчиво водит пальцем по узору скатерти, на нас не смотрит. Что даже немного обидно. Зря что ли устраиваю весь цирк?! Ладно, мне и самому нравится представление.
Запах жаркого наполняет комнату, смешивается с ароматами трав и мыла. Но даже так, от Элиаса ещё воняет улицей и бедностью. На руках свежие коросты и красные очаги кожной болезни, которая случается, если долго не менять и не снимать одежду.