Осани и его напарник производили так много шума, продираясь через кустарник, что Босху было очень легко пристроиться вслед за ними. Он добрался до эвкалипта - первого маяка Уэйтса - и стал смотреть, как копы измеряют расстояние от нижнего уровня оврага до верхней площадки. Там же, где вчера, и той же стороной к обрыву была приставлена лестница, похожая на вчерашнюю. Босх сообразил, что следователи вносят последние штрихи в свой официальный отчет. Они делали замеры расстояний, которые либо забыли сделать, либо накануне посчитали неважными. Сегодня же, в свете возникших политических нюансов, все представлялось важным и необходимым.
Осани забрался наверх, тогда как его напарник оставался внизу. Затем первый вынул из-за пояса рулетку и, вытянув нужный кусок, протянул конец своему напарнику. Они сделали несколько замеров, причем Осани выкрикивал результаты, а напарник записывал их в блокнот. Босху показалось, что они последовательно замеряют отрезки от той точки, где вчера стоял он, до тех, где находились Уэйтс, Оливас и Райдер. Он не понимал значения подобных замеров для расследования.
В кармане у него зажужжал телефон, и Босх поспешно выключил его. Прежде чем дисплей погас, он успел заметить высветившийся номер, начинающийся с 485, - звонок из Паркер-центра.
Вскоре зазвонил телефон на площадке, где работали Осани с напарником. Босх чуть высунулся и увидел, что Осани достает из-за пояса мобильник. Слушая сообщение, он вдруг принялся поворачиваться вокруг своей оси, прочесывая взглядом окрестный лес. Босх нырнул за дерево.
- Нет, лейтенант, - ответил Осани. - Мы его не видим. Автомобиль на стоянке, но его самого нет. Мы вообще никого тут не видим.
Он внимал начальнику еще некоторое время, произнося «да», «хорошо» и «есть». Потом сунул телефон за пояс, вернулся к замерам, и примерно через минуту оба сотрудника ГППО завершили работу.
Тот, что находился внизу, вскарабкался, и совместными усилиями они втащили лестницу на верхний уровень. Именно в этот момент Осани заметил свисающую веревку, обвязанную вокруг ствола белого дуба на краю площадки. Он положил лестницу и приблизился к дереву. Отвязал от него веревку и стал ее сматывать. При этом он пристально вглядывался в глубь леса, и Босх опять спрятался за ствол.
Через несколько минут мужчины удалились, тяжело и шумно продираясь сквозь лес к импровизированной парковке, сжимая в руках лестницу. Босх подошел к склону, подождал, пока затихнут шаги, и принялся, цепляясь за корни, карабкаться вверх.
Когда добрался до стоянки, там уже никого не было. Босх опять включил телефон, хотел проверить, не оставил ли сообщения тот, кто звонил из Паркер-центра. Но прежде чем он успел опознать номер, телефон у него в руке вновь завибрировал. Высветившийся номер относился к Паркер-центру, к отделу нераскрытых убийств. На сей раз он не стал его игнорировать.
- Босх слушает.
- Гарри, ты где?
Это был Эйбл Пратт. Его голос звучал настойчиво.
- Нигде. А что?
- Где ты находишься?
Интуиция подсказала Босху, что Пратт прекрасно осведомлен, где именно.
- Я в Бичвуд-Каньоне. А что случилось?
Последовала пауза, а когда Пратт ответил, настойчивость в голосе сменилась раздражением.
- Случилось то, что я получил сейчас звонок от лейтенанта Рэндольфа из ГППО. Он сообщил, что зарегистрированный на твое имя «мустанг» находится на тамошней стоянке. Я сказал ему, что это вообще-то странно, поскольку Гарри Босх пребывает на домашнем режиме и должен находиться за тысячу миль от места расследования.
Мгновенно сориентировавшись, Босх произнес:
- Видите ли, я ничего не расследую. Я кое-что ищу. Вчера потерял здесь свой медальон-эмблему.
- Что?
- Ну, свой чип, опознавательный знак отдела убийств. Наверное, он выпал у меня из кармана, когда я съезжал вниз по склону, а может, еще где-то. Вчера я не нашел его.
Босх вытащил из кармана якобы потерянный предмет. Это был тяжелый металлический кругляш с вытисненной эмблемой, размером и толщиной примерно с фишку из казино.
С одной стороны он являл собой золотой полицейский жетон, а на другой - на фоне американского флага имелось карикатурное изображение детектива: костюм, шляпа, пистолет и волевой подбородок. Эта штука была известна под названием «медальон-эмблема», или чип, и осталась еще с прежних времен, с практики элитных или специализированных войсковых частей. Когда человека принимали в такое подразделение, ему вручался соответствующий медальон. Предполагалось, что он должен всегда носить его при себе. В любое время и в любом месте твой товарищ по подразделению мог попросить тебя предъявить этот значок. Такое обычно случалось в баре или войсковой лавке. Если медальона при тебе не оказывалось, тогда ты должен был платить по счету. Подобная традиция много лет соблюдалась и в отделе убийств. Босх повторно получил медальон по возвращении из отставки.
- Черт с ним, с медальоном, Гарри! - сердито воскликнул Пратт. - Ты можешь заменить его за десять баксов. Держись в стороне от расследования. Иди домой и сиди там, пока не получишь от меня распоряжений. Ясно?
- Да.
- Кроме того… вообще какого черта?! Если бы ты потерял там свой значок, судебные эксперты давно бы нашли его. Они прошлись по всему месту преступления с металлоискателями, когда искали гильзы от пуль.
- Да, я как-то позабыл об этом, - покаянно согласился Босх.
- Ну да, позабыл, как же! Гарри, ты что, меня дуришь?
- Нет, шеф, нисколько. Я действительно забыл. Мне было скучно просто так сидеть, вот я и решил съездить поискать его. Я видел тут людей Рэндольфа и решил понапрасну не высовываться. Не сообразил, что они вычислят мой автомобиль.
- Ну, так они проверили номерной знак по базе данных. А я получил от него звонок. Мне не нравятся такие внештатные ситуации, Гарри. И ты это прекрасно знаешь.
- Я немедленно еду домой.
- Хорошо. И оставайся там.
Пратт не стал дожидаться, пока Босх ответит. Он дал отбой, и Гарри тоже закрыл свой телефон. Он подбросил в воздух тяжелый медальон. Поймал его, жетоном вверх, и сунул в карман. Затем зашагал к своей машине.
24
Что-то в этом распоряжении - немедленно отправляться домой - побудило Босха туда не ехать. Покинув Бичвуд-Каньон, он заскочил в больницу, проверить, как там Киз Райдер. Ее снова перевели в другую палату. Теперь она лежала уже не в отделении интенсивной терапии, а на этаже, где обычные пациенты. Это была не отдельная палата, но вторая кровать пустовала. Для копов часто делали поблажки.
Говорить ей по-прежнему было трудно, и подавленность, в которой Киз пребывала утром, осталась. Босх не стал задерживаться. Передав пожелание скорейшего выздоровления от Джерри Эдгара, он наконец двинулся домой, увозя с собой коробки и папки, взятые из отдела.
Босх поставил коробки на пол в столовой, а папки разложил на столе. Бумаг было много, и Босх понимал, что этого контрабандно вывезенного материала ему хватит дня на два, не менее. Он подошел к стереоустановке, зная, что в проигрывателе уже стоит диск с записью Колтрейна и Монка из «Карнеги-холла». Порядок проигрывания был заложен произвольный, и первой зазвучала композиция «Evidence». Возвращаясь к столу, Гарри воспринял это как добрый знак.
Ему необходимо было произвести инвентаризацию всего, что у него имелось, чтобы решить, как подступиться к материалу. Первым документом по порядку и по важности являлась копия следственного производства по последнему, текущему делу Рейнарда Уэйтса. Конечно, эти документы были проработаны Оливасом, однако не изучены в достаточной мере Босхом и Райдер - ведь их первоочередными задачами были следственные дела Фицпатрика и Жесто. На столе перед Босхом лежала также Книга убийства по Фицпатрику, которую Райдер взяла из архива, а также его собственная секретная копия Книги убийства по Жесто, доскональный обзор которой он уже закончил.
На полу стояли две пластиковые коробки - ломбардные записи, их удалось спасти из пожара во время уличных беспорядков 1992 года. Бумаги, тронутые огнем, а затем насквозь промокшие под пожарными шлангами.