— Знаю, я только что приехала в Лос-Анджелес. Дебби позвонила мне и… Мне так жаль, я…
— Будешь кекс? — прервал он. — Или, может, шоколадку?
Кейт снова взглянула на него. Они только что говорили о смерти, а теперь вдруг о кексе. Странно, как люди пытаются бороться со своим горем — они точно не в состоянии разговаривать об этом долго, только прикоснутся к своей ране и поспешно убегают, словно боятся, как бы боль не стала невыносимо сильной.
— Я ничего не буду, спасибо.
Он протянул руку за печеньем:
— А я не успел позавтракать, пришлось рано выехать.
Кейт кивнула. Очередь снова продвинулась, и они оказались рядом с продавцом.
У Лоры Баннерман было все — обожающие ее родители, прекрасный дом, собственный пони, светлые волосы, гладкая, без прыщей, кожа и даже Гидеон. Трудно представить себе, что она мертва, и как ужасно осознавать, что ты так сильно ее ненавидела. Ну, точнее сказать, завидовала. Жизнь Лоры казалась чудесной сказкой. Вот найти бы волшебную палочку и поменяться с Лорой местами… И вот она мертва, а Гидеон вдовец. Кто бы мог предвидеть у сказки такой финал?
Кейт взяла свой поднос:
— Где сядем?
— Все равно.
— За столиком для курящих?
— Нет, — быстро проговорил он. — Бросил курить в прошлом году. Не курю уже один год, девять месяцев, четырнадцать дней и все еще их считаю.
— Поздравляю.
— Спасибо.
Интересно, помнит ли он, что она начала курить тем летом именно в безумной попытке выглядеть старше и произвести на него впечатление? Разумеется, это не сработало, но сделало ее рабыней привычки, от которой так трудно отказаться.
Гидеон направился к одному из столиков у окна.
— Этот подойдет?
— Конечно.
Кейт расстегнула пальто и уселась на скамью.
— Остановишься у Дебби?
— Пока не решила.
— Понятно. — Он развернул обертку печенья. — Ты точно не хочешь перекусить?
— Только не такими убийственными калориями. Вопрос внутренней дисциплины, понимаешь?
Гидеон нахмурился. Дисциплина. Вот ключевое слово, с помощью которого Кейт пыталась организовать свою жизнь. Немногим радиоведущим удавалось пробиться на телевидение — такой прорыв требовал решимости и целеустремленности, и подобный жизненный опыт обычно делает людей безразличными к чувствам других. Лицо Гидеона потемнело. Он многое знал о человеческих амбициях и о том, какой ценой они реализуются. Зачем, интересно, Кейт Симмондз приехала на остров сейчас? Бэбс умерла, и теперь уже слишком поздно. Она не появилась, когда это было важно для тех, кто ее любил.
Так же, как и он. Он оказался слишком занят, чтобы понять, насколько серьезно больна Лора.
— Так ты отказалась от сладкого? Вот это жертва! — Он снова посмотрел на Кейт. Возможно ли, чтобы она и вправду не понимала, как сильно Бэбс и Дебби нуждались в ее приезде?
Без сомнения, сейчас прибытие Кейт произведет фурор на острове. Дорогая одежда, безукоризненный макияж, акриловые ногти, но все те же мягкие карие глаза и все то же беззащитное выражение в них.
— Да, общение с миром Голливуда всех делает невротиками относительно собственного веса, — пожав плечами, Кейт сделала глоток кофе. — Какой ужас! Это не кофе, а просто скипидар какой-то!
Гидеон улыбнулся:
— Несомненно, худший кофе на планете! Ты разве забыла?
Кейт слабо улыбнулась.
— Скажи, ты по-прежнему владелец «Гостиницы на набережной»?
— Да, и в путеводителе «Мишлен» нас несколько лет назад даже отметили одной звездой. Теперь надеемся получить вторую.
Надеемся. Бэбс правильно сказала ему, что он так, много работает, только чтобы забыть о своей боли.
— Потрясающе.
— Да. — Гидеон опустил голову. Это было потрясающе, это было делом всей его жизни. Их жизни — его и Лоры. Без нее затея казалась бессмысленной. — Лора и я… мы всегда надеялись… Тогда это казалось важным, но…
Кейт поспешно отвернулась, чувствуя себя так, словно ей приходится идти по минному полю — Гидеон был просто воплощением боли. Она понимала, что он без колебаний пожертвовал бы своим бизнесом, если бы только мог вернуть любимую жену… Молчание затянулось, и Кейт быстро спросила:
— Сколько теперь твоим детям?
Не успев еще произнести фразу, она уже пожалела, что открыла рот — возраст старшей девочки она знала и так.
— Джемайме пять. — Да, во время последнего приезда Кейт на остров Лора была беременна и просто сияла от счастья. Видеть это было нестерпимо больно. — А Матильде три.
Кейт видела, что Гидеон низко наклонил голову, точно невидимая тяжесть сгибала его шею. Затем взял свою чашку и отпил кофе не моргнув глазом — просто подвиг для человека, досконально разбирающегося в тонкостях изысканной кухни.
— Красивые имена.
— Лора… — Его голос дрогнул. — Лора сама их выбрала. Я придумывал имена для мальчиков. Мы надеялись, что будут еще дети… — Он пожал плечами, и Кейт почти физически ощутила новую волну отчаяния, охватившую его. — Но этому не суждено случиться. А у тебя есть дети?
Кейт вздрогнула. Впрочем, это вполне естественный вопрос, и когда-нибудь она привыкнет отвечать на него.
— Нет, у меня нет детей.
Надо прибавить, что их у нее никогда и не будет, но как такое скажешь? Сказать вслух — это сделает медицинский факт более реальным, безоговорочным. Она никогда не сможет иметь детей.
— Наверное, нет времени. С этой твоей работой…
Кейт натянуто улыбнулась:
— Прекрасно подходит как отговорка. — Что ж, чем ближе остров, тем более неловкой становится ситуация. Какая незадача, что она встретила Гидеона! — Нет времени на серьезные отношения.
Он откинулся на спинку скамьи:
— Но ты реализовала свою мечту… Наверное, это потрясающе.
Потрясающе? Кейт захотелось рассмеяться. Возможно, кому-то это может показаться потрясающим — бесконечное ожидание, пока тебе дадут интервью, чувство неловкости, когда с тобой разговаривают с неохотой и односложно, а ты знаешь, что должна сделать из всего этого нечто завлекающее зрителя. Ее палец забарабанил по краю блюдца. Конечно, были приятные моменты, однако они не заполняли пустоты ее существования. Ну, еще один репортаж о восходящей звезде, еще один о новом фильме… Все это составляло бесконечную, монотонную цепь бытия и давно потеряло для нее свое очарование и блеск. А она ведь втайне мечтала совсём о другом — о том, чему не суждено сбыться.
— Мне повезло, — согласилась она.
Губы Гидеона тронула слабая улыбка. Черт, как он привлекателен!
— За везением стоит упорный труд, кому это знать лучше, чем мне! Конечно, хорошо, если и удача на твоей стороне… — Он вдруг замолчал, видя, как к ним подходит дама в красной куртке. — Мадам?
Незнакомка подождала, пока Кейт не обернулась к ней, и проговорила:
— Простите, что беспокою вас… Но вы ведь работаете на телевидении? Ведете прогноз погоды, да?
Выражение лица Гидеона едва не заставило Кейт расхохотаться, но она ответила со спокойной улыбкой:
— Новости культуры, мадам. Голливудские сплетни — вот моя специализация.
За те две недели, что она провела в Лондоне, Кейт почти привыкла к подобным ситуациям, А вот в Лос-Анджелесе на нее никто не обращал внимания.
Женщина обернулась, чтобы победно кивнуть своей подруге, потом покопалась в кармане куртки и извлекла блокнот и ручку:
— Вы не дадите автограф? Я сказала Ивонн… Вот той даме в коричневом пальто и очках… Я сказала Ивонн, что узнала вас. Я всегда смотрю ваши выпуски! А она сказала, что я ошибаюсь, но я так хорошо запоминаю лица…
Стараясь не рассмеяться, Кейт склонилась над блокнотом:
— Конечно, я дам вам автограф. Как вас зовут?
— Синтия. Миссис Синтия Паток.
Кейт вернула блокнот, сияя улыбкой:
— Очень приятно познакомиться, Синтия. Но нам пора — уже объявили, что паром причалил.
Рука Гидеона осторожно взяла ее под локоть и направила к выходу, помеченному желтой табличкой.