Когда король нашел этот листок, он словно прирос к полу. Он был и раздосадован и счастлив.
— Матушка! Я был прав: это девушка. — И, не дав матери даже рта раскрыть, чтобы ответить ему, он вскочил в карету и помчался во весь опор по следам Фанта-Гиро.
А Фанта-Гиро, вернувшись к отцу, обняла его и рассказала, как ей удалось расстроить планы короля-соседа и предотвратить войну.
Вдруг послышался шум приближающейся кареты — это король-сосед, окончательно побежденный и влюбленный, приехал следом за Фанта-Гиро. И, едва увидев ее, сказал:
— Генерал, хотите стать моей женой?
Короли заключили мир. Скоро отпраздновали свадьбу. А когда король-тесть умер, то оставил все свое королевство королю-зятю. И Фанта-Гиро — Красавица — стала королевой обоих государств.
Друг и мертвый олень
Кто не слыхал о друге и мертвом олене?
Как ни ищи, вряд ли найдется такой, даже если обойдешь все селения и одинокие хижины от океанского берега до дальних гор. Дети знают эту историю от стариков, а старики слышали от своих дедов и прадедов. Давно это случилось.
Жили со своей матерью два брата. Жили они небогато, но все же лучше, чем иные из их соседей.
Было у них маленькое поле. И приходилось не щадя сил трудиться над этим клочком каменистой земли. А по вечерам, когда солнце уходило к себе домой, над их очагом поднимался вверх синеватый дымок.
К этому часу собиралась вместе вся семья, и каждый, удобно усевшись на земле, получал чашку дымящегося рису. Нередко получал такую же чашечку душистого рису и соседский мальчик, однолеток младшего брата.
С самого раннего детства братья не походили друг на друга и почти никогда друг с другом не играли.
Старший работал и в поле и дома, помогал матери по хозяйству. Он терпеливо рыхлил мотыгой скудную землю, окаменевшую под жарким солнцем. Дома он растирал в каменной ступке рисовые зерна для лепешек. Чинил сети, приносил сухую траву и ветки, чтобы вечером можно было разжечь огонь.
Младший гнушался домашними делами. Они казались ему недостойными того, у кого сильная рука и мужественное сердце. «Где уж тут, у собственного порога, выказать доблесть?» — думалось ему.
И с утра он старался убежать из дома в лес, где на каждом шагу встречается что-нибудь новое и неожиданное, где хочется бороться и побеждать — и дикого зверя с когтистыми лапами, и непроходимые дебри с их ядовитыми испарениями, и горные кручи с обвалами и пропастями.
Он зорко выслеживал зверя, ловко расставлял капканы, а в стрельбе достиг завидной меткости. В зарослях бамбука он умел находить самые сладкие молодые побеги и доставал в дальних рощах самые большие кокосовые орехи.
Но ни разу еще мясо убитого зверя он не зажарил сам и если раскалывал иной раз орех, то лишь для того, чтобы тут же самому выпить из него все прохладное кокосовое молоко. И никогда не задумывался, возвращаясь домой, по чьей милости не ложится спать голодным и чьим тяжелым трудом добыта для него каждая рисовая лепешка. Не спрашивал себя, когда расставлял в лесу капканы, чьими руками они сделаны?
А их сплетал из ветвей и лиан его старший брат, оберегавший беззаботную юность младшего.
Младшему казалось, что брат не понимает его, поэтому всегда выбирал себе в спутники соседского мальчика, товарища детских забав. С ним они были неразлучны.
Тот тоже хорошо стрелял, знал лесные тропы и повадки зверей. А еще знал он много диковинных рассказов от своего деда, старого охотника.
Так, вдвоем, мальчики проводили целые дни, а придя домой, делили добычу.
Если же порой они и не были вместе, младший брат на обратном пути из леса заходил к другу и делился с ним всем, что достал за день, — будь то убитая птица или сладкие плоды.
Как-то раз он охотился один и убил дикого козла. Это далось ему нелегко. Дикий горный козел убегал и увлекал его за собой. Зверь менял направление, кидался в разные стороны и завел его в глухую чащу, далеко от знакомых мест охоты.
Была уже ночь, когда юноша возвращался домой, изнемогая под тяжестью козлиной туши. Он был даже не в силах зайти к другу.
Наутро друг сказал ему с усмешкой:
— Так и поверил я, что ты один одолел дикого козла!
Обидно стало молодому охотнику, и он подумал с горечью: «Да любит ли меня мой друг?»
Вскоре обычным путем снова пошел он в лес. На тропе, по которой звери ежедневно шли на водопой, еще не было свежих следов. Ни один лесной зверь не повстречался ему на этот раз.