— Я имела в виду сегодня.
Но было уже поздно, Рита задумалась о глобальном.
— Сегодня — ничего. И завтра тоже ничего. А послезавтра тем более. Бабуль я безработная.
— Отдохни.
— Я уже давно отдыхаю — скверным голосом ответила внучка. — А я не хочу.
Но Надежду Семеновну трудно сбить с намеченного пути — раз уж она решила поддержать внучку, она это сделает. Советами или требованиями — решит в процессе. Она знала, как разговаривать с внучкой — собственное воспитание не оставляло сомнений в результате.
— Остановись. Отдышись. Утри слезы. И вперед.
— Я не плачу.
— Тем более. Остановилась. Потопталась на месте. И пошла дальше.
— Но куда? Я не знаю направление. Бабуля, что мне делать?
— А что ты умеешь?
— Писать.
— Вот и пиши — посоветовала бабушка.
— О чем? О заботах сельских жителей?
— Напиши о том, как тебя Ковылёв кинул. Как распоследний бандит.
— Писать по наитию — это графоманство.
— А разве бывает по-другому?
— Конечно.
— И ты знаешь, как.
Вопрос прозвучал утвердительно, и Рита заподозрила, что бабушка ведет запретную игру, в которой разменной монетой станет пессимизм во благо ее таланта.
— Писать нужно не о себе, а для читателя. А кому интересно, что меня кинул Ковылёв.
— Ты меня совсем запутала.
— Писать нужно с пользой для читателей.
— Тогда напиши о всех плохих качествах Ковылёва, чтоб никто не попал в его капкан, как ты.
— Бабуль, не было никакого капкана. Все это сложно объяснить. В действительности, он меня оберегал от этого дела.
— Уберегал не тебя, а дело от тебя. Есть разница. Он преследовал свои интересы. Напиши статью под заголовком «Как распознать, что главный редактор вас обманывает», или, «Что со мной случилось, после увольнения и как я не растворилась в сельских буднях».
— А я точно не растворилась?
— Еще нет, но если будешь продолжать грустить, то начнутся проблемы. Потом будешь писать руководство «Как не растоптать себя бездельем». Ты же знаешь, что все проблемы от него. Люди начинают думать глупости. Делать глупости. Вспомни жену Роулова, главы администрации. Она сплетничала, плела интриги, оклеветала честного человека. Ей больше делать нечего было.
— Ты умеешь приободрить. Да, кстати, у тебя прекрасно получаются названия статей. В них скрывается целая история.
Услышав бодрые нотки в голосе внучки, Надежда Семеновна мысленно похвалила себя, за то, что когда-то давно воспитала позитивную девочку, и сегодня не пришлось долго уговаривать, переубеждать и настраивать — Рита и сама все понимала. Она учила внучку, что жизнь состоит из мелочей, но не стоит на них обращать внимание, в них можно раствориться.
Надежда Семеновна обняла ее и развеселилась:
— Пользуйся. Для тебя даром, то есть безвозмездно.
В шесть вечера Рита, как самая пунктуальная пришла к школе.
Школа отличалась своей простотой, и ничем не отличалась от всех остальных школ сельской местности. Двухэтажное здание буквой «П», серого цвета, с надписью на входе «Добро пожаловать!».
— Ничего не изменилось — сама себе прошептала Рита, вспоминая свои школьные годы, и услышала звонкий голос одноклассницы Оксаны.
— Ритуль! А-а-а! Ритка!
Оксана подбежала к однокласснице и кинулась обниматься, чем удивила Риту. Оксанка сильно изменилась. Всегда холодная, как мертвая рыба, и надменная, как королева Англии, сегодня жарко обнималась. Она была из богатой семьи, бабушка всю жизнь проработала юристом и готовила внучку к тому, что после окончания школы ей никогда не придется общаться с односельчанами. Но Судьба распорядилась иначе. Поэтому Рита удивилась ее горячим объятиям. Долго удивляться Рите не позволили. Следом за Оксаной на нее накинулись Аня Симонова и Ромка Беликов.
— Вся банда в сборе — радостно огласил Беликов, поднимая подругу детства на руки.
Он закружил ее в объятиях.
— Прекрати эти карусели — запищала Рита.
Посидев полчаса на спортивной площадке, точнее на железном заборе, как куры на насесте, повспоминав яркие события одиннадцатого класса, точно также покурили, прячась за заросли сирени и Ромкину широкую спину. Беликов, как факир вытащил бутылку пива и предложил распить.
— Как в давние времена. С горла.
Девушки ещё помнили давние времена, поэтому отказались. И Беликову пришлось выпить его саму, хотя он был этому рад.
Вложив окурок Ромке в кулак, и надеясь, что он донесет его до урны, Аня спохватилась:
— Давайте воспоминания оставим на завтра. Когда все соберутся, тогда и вспомним.